Собака-подозревака.
– Саша!! – орет он.
Влетит или не влетит? Делайте ставки, господа. Ставлю на чёрное, что получу сейчас на орехи.
– Ты что, кофе новый купила? – спрашивает босс.
– Нет, – невинно моргаю ресницами, хотя надо было сказать: да!
– А что туда добавила?
– Любовное зелье, – выдаю на-гора.
– Да? Если хочешь меня приворожить, сделай нормальный кофеек. Без зелья, – отставляет чашку на край стола.
Вздыхаю и уношу недопитый напиток.
Ладно, вернёмся к дозировке 50/50.
Уж слишком я ускорила события. Торопыга та ещё.
В обед он спокойно проглатывает напиток 50/50. И я снова приободряюсь.
Даже себе сделала с цикорием, чтобы поддержать босса. А что, похоже на кофе. Ну, немножко.
Работа кипит. Люди ходят, и ходят, и ходят. А ещё звонят и документы приносят.
Наконец к пяти часам в офисе становится тихо. И я решаюсь на эксперимент: сделать напиток 70/30 в пользу полезного перед сном, ахах.
Только надо будет отойти подальше от шефа, когда он будет это пить. Есть риск, что опять выплюнет мне на грудь и испортит рубашку.
Иду в святая святых, стараясь не выдавать своего интереса к происходящему.
Последний "кофе", и сейчас мы отправимся по домам, до завтра. Конечно, дома он может начать глотать кофеин галлонами, тут уж я бессильна. Но на работе за ним просмотрю.
– Ваш кофе, – ставлю чашку, и босс ловит меня за руку.
– Ты сегодня с таким удовольствием готовишь мне кофе, что становится подозрительно.
– Всё у вас подозрительно, – фыркаю.
– Не всё, а только твое сегодняшнее поведение.
– Не выдумывайте!
– Признавайся, Шу, что сыпешь в чашку? Чем так смердит?
Втягиваю ноздрями воздух:
– Не чувствую ничего. Чем?
– Не прикидывайся, – произносит угрожающе. – Что в чашке?
– Ваш напиток.
– Состав?
– Стопроцентный кофе, выращенный в Кении, и горячая вода.
– Стопроцентное враньё, – отпускает мою руку. – Ладно, иди. Только домой не уходи. Есть одно дело… детали чуть позже.
Ухожу к себе, чтобы перебрать бумажки, накопившиеся за день, и вижу один важный документ от отряда Нунчаков. Они просили, чтобы босс подписал сегодня, потому что завтра в пять утра они уже отправляются сопровождать груз.
Хватаю документ и бегу в кабинет Сам-сама. В дверях мы сталкиваемся с ним и…
Моя рубашка вмиг окрашивается в коричневый цвет.
Да блин!!!
Хорошо, что руку подняла и чудом спасла документ.
Мне больно. Жжет в груди. Вода очень горячая. Па-ма-ги-ти!
– Сашка, блять, нахрена ты меня цикорием поишь? – грозно спрашивает босс, ловко разделываясь с пуговицами на моей рубашке.
– Я… Так у вас вчера… Сердечный приступ же, – беспомощно наблюдаю за тем, как он меня раздевает.
– Пердечный сриступ, бляха. Вот же дуреха! – скидывает с моих плеч ткань.
Ой, грудь покраснела…
– Больно? – спрашивает строго.
– Очень.
Макар Романыч мочит мою рубашку под ледяной водой и прикладывает к слабому ожогу.
Становится значительно легче.
Хотя я тут в лифчике стою перед ним, который просвечивается, потому что летний.
Домой как ехать без рубашки-то, а?
Должно быть, Самарин рассердился и рванул вернуть мне недокофе и отругать за самодеятельность, но произошло столкновение.
А что? А я ничего, я как дура за сердце его переживаю. А ему наплевать на себя.
В глазах щиплет, потому что моя забота оказалась ненужной.
– Эй, ты че реветь собралась? Сашка, посмотри на меня, – Макар Романыч устанавливает со мной зрительный контакт. – Не сердце у меня болит, а лопатка. Шальная пуля туда влетела, а мне вот мучиться теперь до конца жизни, – неожиданно признаётся босс с кривой улыбкой.
Глава 20
Давай же, Шурочка, пожалей меня. Поцелуй меня в грудак, а потом в живот, потом ниже, ниже… вот-вот-вот.
Сядь передо мной на корточки и отсоси так, чтобы я ловил звёзды перед глазами.
Но дождешься от нее, ага.
– Как пуля? – округляет глаза. – Это вас на войне, да? – смотрит на меня так, будто я чудом восстал из мертвых.
– При выполнении служебных обязанностей.
Пока Шу лихорадочно соображает, чтобы ещё такого спросить, я уже вовсю трогаю ее за попку и оттесняю к кушетке.
Массаж ей хочу сделать. Внутренний.
Отнимаю от ее груди мокрую рубашку и покрываю поцелуями красноватую кожу.
Дождусь я жалости сегодня или нет?
Она так напряжена, будто собирается сбежать от меня немедля.
Давай же расслабься, малышка, я сделаю нам обоим хорошо. Звёзды вместе посмотрим.