Я выгибаюсь радугой и шумно всхлипываю. Моя рука неустанно ласкает его стальной орган. Несмотря на то, что мы оба устали, эта ночь будет наша.
Изогнувшись, как прима-балерина, втягиваю пунцовую головку в рот и посасываю ее.
– Вкусный, – заявляю через пару минут, – вкуснее, чем леденцы из кенди-бара.
– Можешь сосать сколько угодно, – милостиво разрешает Самарин.
– Ой ли? А кто кончит через пять минут? – лукаво сощуриваюсь.
Так получилось, что он навис надо мной, и мне приходится смотреть на мужа прямо из-под его яиц. Видок, должно быть, ещё тот! Но мы же теперь супруги, нечего стесняться.
– Чиво? Какие такие пять минут? – покачивает членом прямо перед моим носом.
– Ну, шесть.
– А тебе сколько надо?
– Нууу, – сделала вид, что задумалась и лизнула его яичко.
– Оу, Сашка… Это что сейчас было?
– Промахнулась, наверное, – пожимаю плечиком.
– Промахнись ещё разок.
От его лысого мешочка терпко пахнет спермой. И я, закрыв глаза, втягиваю в рот одно яичко. Большое…
Самарин шумно выдыхает и хватается за подголовник кровати:
– Атас!
– Теперь ты меня побалуй, – кокетливо стреляю на свои приглашающе распахнутые ноги.
– Ну держись, щас улетишь за полминуты.
Двадцать секунд. И я – наверху.
Его губы и язык творят чудеса с моим телом.
Макар подловил момент приближения моего оргазма и резко вошёл внутрь, чтобы почувствовать его.
– Охереть… Сашка… Ты просто… Космос…
А там уже и его разрядка подоспела.
Лежим в тишине, обнявшись.
Я прокручиваю в голове нашу свадьбу, Макар наверняка тоже.
В суматохе никто не обратил внимания, что фотограф снимал на видео похищение.
Мицуо отпустили, но обратно на свадьбу Макар его не пустил. Мало ли что.
– А мне жалко Мицуо, – делюсь мыслью с мужем. – Полицейские избили его дубинкой
– А нехрен было тебя утаскивать. Бля, как я испугался за тебя, мой Шурик, – крепко прижимает меня к себе, переживая свой страх заново. – Подумал, что японец слетел с катух, раз решился на такую дерзость.
– Он просто не так понял нашу традицию.
– Вот и получил по почкам.
Оператор снял и избиение – исподтишка, чтобы полицейские не заметили.
Вот это будет фильм! Свадебный триллер! Дети и внуки будут в восторге, подумают, что мы актеров пригласили. И они разыграли похищение как по нотам.
– Макар, как думаешь, кто сидит у меня в животе? – кладу руку на пупок и прислушиваюсь к своим ощущениям.
– Торт. Я видел, как ты целых три куска умяла.
– Ну а если серьезно? – дую губы.
Не три, а два вообще-то!
– Мальчик. Санек, – отвечает без запинки.
– Макар! Никаких Саньков нам больше не надо!
Смотрю по сторонам в поисках чего-нибудь тяжёлого, чтобы стукнуть его по голове, если будет настаивать на нашем семейном имени. Вон та японская ваза, пожалуй, подойдет.
– Ладно, пусть тогда будет Витёк.
Хмурю бровки, не нравится мне это имя. Виктор – нормально. Витя – никуда не годится. Хочу как-нибудь красиво назвать ребенка: Даниэль, если мальчик; Адель, если девочка. Или какие имена там сейчас в моде?
– Саш, тебе горит что ли, в брачную ночь имя мальцу выбирать? Когда родится, посмотрим на его лицо и как-нибудь назовем.
– Отличное решение. Мне нравится, – льну к мужу.
Какой же он у меня всё-таки мудрый!
– Ну что? Коли мы пришли к консенсусу, и посраться насчёт имени не получилось, давай трахаться, – заявляет муж, стягивая с меня одеяло.
– Грубиян, – морщу носик. – И не собиралась я с тобой «сраться»
– Собиралась, собиралась. Какого полюбила, теперь терпи.
– Переучу, – буркаю.
– Ха, ха и ещё раз ха!
– Спорим, что ты исправишься? Смотри, "по-японски" ты уже перестал говорить. Просто я тебе запретила, и ты сразу угомонился.
– И правда! – обескуражено чешет затылок.
До него это тоже дошло.
– Вернёмся к этому разговору через год.
– Вхомутето тесновато.
– Что ты сейчас сказал? – привстаю, опираясь на локте.
– Я сказал: и зачем я женился? Разговорный японский, – делает морду кирпичом, а сам едва сдерживает смех.
– Самарин, я тебя прибью!
– Хочешь растить безотцовщину?
Между нами завязывается шуточная борьба, в результате которой над моим лицом снова оказывается висящая мошонка.
– Самарин, да ты издеваешься?! – взываю.
– Что такое? – делает вид, будто не понял претензии.
– На моей щеке лежит твое яйцо. Убери, пожалуйста.
– Ох, простите, сударыня, промахнулся, – слезает с меня.