— Иди сюда, — произнес Роланд и я, вздрогнув, шагнула через порог, прикрыв за собой дверь.
Войдя в первую комнату, я тотчас же поняла, чья рука украшала дом князя. Те же причудливые шторы на окнах, те же многочисленные статуэтки и безделушки, на стенах картины, как и в зале, что мы видели внизу. Это несомненно была его дочь-хозяюшка.
Княжна лежала на огромной постели и спала. Я посмотрела на ее тонкие руки с синими прожилками вен, на изможденное лицо, впалые щеки и прозрачные веки. На лице полностью отсутствовали краски. Кожа Есеславы была бледна и черная коса, лежавшая на груди княжны, только подчеркивала эту белизну.
— Она спит, — прошептала я.
— Вижу! — кивнул Роланд и огляделся по сторонам в поисках стула или табуретки. Увидев такую возле большого овального зеркала, он взял ее и поставил у постели больной. Я же присела на самый край кровати, так осторожно, что вряд ли могла разбудить девушку.
— Может не надо ее тревожить? — мне стало жаль прерывать сон Еси.
— А мы и не будем, — отозвался Роланд и я увидела, как он поднимает ладони и кладет одну на грудь девушки, а вторую заносит над ее лицом, как прежде сделал с пани Варварой.
— Я буду читать заклинания, а ты следи, что с ней произойдет, — велел ведьмак, — если увидишь, что что-то пошло не так — останови меня.
— А как я узнаю, что что-то пошло не так? — уточнила, сдерживая страх в голосе. Я впервые видела работу ведьмака. Все, что я знала и умела, до сих пор брала из книг, никакой практики. Зофия никогда не допускала меня в свою лабораторию, чтобы показать, что да как.
«Тебе еще рано! — Говорила она в подобных случаях, или вот еще одна ее излюбленная фраза: — Твоей силы слишком мало для того, что я буду делать. Зачем тебе ненужные знания, если после ты не сможешь ими воспользоваться?».
Тогда я считала, что она права, но как же мне хотелось поучаствовать в ведьмовстве. И вот теперь на моих глазах происходило это таинство. Листая в памяти книги с обрядами, вспомнила и этот. Вроде бы простой, но требовавший огромной концентрации силы. Ведьмак даже закрыл глаза, когда начал читать какие-то слова. Этого языка знать не знала. Мужчина использовал свои знания, присущие лишь ведьмакам, и я в любопытстве уставилась на него.
Надо было отдать ведьмаку должное: читал он очень красиво и со стороны человеку не ведающему могло бы показаться, что Роланд поет какую-то странную, но очень мелодичную песню. А тем временем с Есеславой начало что-то происходить. Я встала с кровати и подошла ближе, затем склонилась над ней, глядя попеременно то на ладонь ведьмака, то на закрытые глаза девушки, шевелящиеся, словно безумные, под тонкой кожей век. Голос Роланда то нарастал, то проваливался куда-то, сходил на еле различимый шепот, а потом снова поднимался из бездны, как раскат грома, а затем все стихло, и княжна распахнула глаза, да так неожиданно, что я от испуга отпрянула назад и едва не налетела на туалетный столик, стоявший за спиной. Не обращая на меня внимания, Роланд открыл глаза и наклонился к княжне, смотревшей куда-то в пустоту.
— Как твое имя? — спросил он спокойно.
— Есеслава, — еле слышно проговорила девушка, — княжна Красицкая…
— Как называет тебя отец, так буду называть и я, — продолжил ведьмак, — скажи мне Еся, что произошло той ночью, когда у тебя в комнате погибла ведьма?
На лицо молодой княжны набежала тень.
— Не надо! — умоляюще простонала она.
— Надо, — твердо произнес Роланд, — я должен знать, чтобы помочь тебе!
Есеслава сопротивлялась недолго. Роланд положил свою ладонь на ее лоб и что-то тихо проговорил, и девушка заметно успокоилась.
— Она сказала, что все будет хорошо и осталась ночевать на лавке у окна, — начала свой рассказ княжна, видимо, под словом — она — подразумевая погибшую ведьму из Круга, о которой совсем недавно нам поведал Казимир.
— А почему она приняла такое решение — ночевать с тобой? — спросил ведьмак.
По лицу девушки пробежала тень. Она нахмурилась, по-прежнему глядя перед собой, а затем ответила:
— Потому что по ночам ко мне всегда приходит ОН.
— Кто этот он, Еся, скажи мне? — спросил ведьмак и она заплакала. Я смотрела на девушку испытывая жалость и боль. Мне так хотелось помочь, но я не знала, как и потому продолжала просто смотреть на нее и слушать.
— Еся, кто такой ОН? — выпытывал Роланд.
— Я… — она задохнулась от спазма, сжавшего горло, — я не знаю. Он — сама темнота и я боюсь его. Когда он приходит я чувствую холод и боль…
Роланд поднял взгляд на меня.