— Ты таким образом, выкажешь им свое почтение! — напутствовал сына князь Велке и Генрих с неохотой согласился, провожая взглядом более резвые экипажи, унесшиеся далеко вперед, нагонять молодых супругов. Ему же предстояло плестись следом за сопливой невестой те несколько миль, что пролегали между имением Северин и Храмом.
К тому времени, как они въехали во двор замка, отовсюду слышались веселые голоса и смех. Праздник начался без опоздавших гостей.
Генрих спешился и почти швырнул поводья в руки подоспевшего конюха и уже было шагнул в сторону дверей, когда вспомнил о приличиях, и поспешил обратно к карете, чтобы подать руку своей будущей теще и маленькой невесте.
Княгиня Клаудиа приняла его руку с благодарной улыбкой, а мелкая толстуха, как про себя в сердцах назвал ее молодой князь, руку мужчины проигнорировала и спрыгнула на землю, попав в лужу, брызги от которой заляпали начищенные с утра слугой, сапоги Генриха, что, естественно, не прибавило ему счастья от вида невесты.
— Мое почтение! — он поклонился и не дожидаясь, пока из кареты покажется князь Биллевич, широким шагом направился к двери, возле которой дежурили двое слуг в ливреях. Они поклонились, и Велке прошел в холл, а затем поспешил в зал, где уже вовсю пировал король и молодая чета Северин.
Анджей сидел за столом, уронив голову на подставленную руку и смотрел на то, как танцует его жена. Он не мог не признать, что Тереза Гижицкая, а теперь уже Тереза Северин, красива. Ее змеиный взгляд завораживал, а полные губы обещали обманчивое наслаждение, но молодой княжич только вздыхал и почти не ел, в то время как его жена вовсю резвилась, танцуя с молодыми кавалерами.
— Анджей! — Лидия Северин, его мать, подсела к сыну, положила руку поверх его руки и чуть сжала, подбадривая княжича. — Ты ведешь себя неправильно! — продолжила она. — Даже король уже спросил, почему молодые не танцуют вместе?
Анджей покосился на мать.
— Вы хотели, чтобы я женился, — ответил он спокойно, — я сделал это, исполнил вашу волю. Теперь не требуйте от меня ничего. Я обещаю, что внуки родятся в положенный срок, но после… — он замолчал, заметив, что Тереза, оставив очередного поклонника, подошла к столу и теперь стоит напротив мужа, глядя ему в лицо своими дивными зелеными глазами.
— Мой супруг! — она изящно присела в реверансе. — Я бы хотела, чтобы вы оказали мне честь и потанцевали со мной! — а затем перегнулась через стол и добавила. — Этого хочу не я, а Его Величество, — усмехнулась и продолжила, — а мы ведь не можем разочаровать короля!
Лидия толкнула сына в плечо.
— Иди, — приказала уверенно и Анджей заставил себя подняться на ноги и обошел стол, приблизившись к жене.
— Вашу руку! — произнес, протягивая ладонь Терезе. Княжна с улыбкой приняла его руку, и они вместе направились в центр зала, чтобы открыть следующий танец. Мельком Анджей заметил, как из зала нянечки выводят принцессу и невесту Генриха. Время было позднее и, видимо, было решено, что девочкам пора спать. Анджей поймал себя на том, что смотрит во след малышке Настусе, а затем перевел взгляд на лицо молодой жены. Тереза улыбалась и казалась вполне довольной произошедшим, только вот в глубине ее глаз по-прежнему таилась злоба и обида.
Малгожата вместе с остальными гостями следила за танцем дочери и ее мужа, а затем, медленно стала пятится назад, пока не вышла из круга тех, кто продолжал следить за тем, как князь Анджей Северин кружит по залу свою красавицу жену.
Оглядевшись, княгиня направилась в сторону дверей. Слуги заметили, что женщина покинула зал, но не придали этому значения. Мало ли по какой причине госпожа решила выйти. А Малгожата продолжила свой путь, крадучись по коридорам замка. Княгиня шла к своей цели, мечтая о том, чтобы никто не встал на ее пути. Иначе она будет действовать решительно.
«Сегодня или никогда!» — сказала себе женщина и свернула за угол. За те два дня, что они с дочерью гостили перед свадьбой в доме жениха, княгиня успела обойти дом и теперь прекрасно знала, что и где находится. И у нее была определенная цель.
Генрих продолжал следить за своим другом. Впервые Анджей казался ему более чем подавленным, а когда гости вызвали молодых на свадебный танец, шагнул к жене с видимой неохотой. Его неприязнь просачивалась даже через искусную маску благородных манер и наигранных улыбок. Тереза же веселилась на славу. В этом своем порыве она была искренна и Генрих, глядя на молодую девушку, недоумевал, почему Анджей, еще толком не знакомый с женой, заранее предчувствует, что его брак обречен на неудачу.