Князь Северин нагнал Генриха у моста, переброшенного через тонкую ленту реки, что серебрясь и звеня колокольчиками, протекала в низине. К тому времени, как Анджей поравнялся с другом, тот пустил своего жеребца шагом и теперь покачивался в такт движениям лошади, положив крепкие руки на луку седла.
— Я не понимаю, чего ты так разозлился, — осторожно произнес Анджей и посмотрел на лицо друга. Велке продолжал хмурится.
— Ты не можешь понять моих чувств! — ответил Генрих с раздражением. — Твоя невеста одного с тобой возраста, а я своей на помолвку помимо колечка подарил куклу! Куклу, понимаешь! — зло выплюнул молодой князь.
Анджей с трудом сдержал смех, лишь карие глаза засветились весельем.
— Я не хочу тебя расстраивать, но твоя невеста подрастет и тогда, возможно, ты изменишь свое мнение, — попытался он подбодрить друга, — а пока наслаждайся свободой. У тебя есть еще лет десять, так что…
— Ты же ее видел, — отмахнулся Генрих, — мелкая толстуха, похожая на жабу и вряд ли она сильно похорошеет к восемнадцати годам.
— Не скажи! — качнул головой его спутник. — Мне она показалась милой и даже более чем. Одни глаза на пол лица… А полнота сойдет. Многие девочки в ее возрасте такие же пышки, а потом глаз не оторвать, какие становятся стройные и худенькие!
— Не с моим счастьем, — пробурчал Велке.
— Зато подумай о том, какую пользу принесет ваш брак роду Велке! — продолжал убеждать друга в необходимости этого брака Анджей. — Она же последняя дочь князя Биллевича, а князь ведет свой род от королевской семьи.
— Ага! — кивнул пан Велке. — Почти уговорил!
Анджей рассмеялся.
— Ладно, ну ее, эту девчонку, ты мне лучше расскажи, как идут приготовления к твоей свадьбе? — и посмотрел на друга. Тот сделал серьезное лицо, поспешив ответить:
— Будь на то моя воля, я бы лет до тридцати не женился, но ты знаешь моего отца, — молодой мужчина вздохнул, — ему не терпится обласкать тех, кого еще недавно наказал огнем и мечом!
— Во всей этой истории крайним остался ты, — поддакнул Генрих.
— Почему крайним? — удивился Северин. — Моя невеста хороша и богата. В чем печаль? Ну не люблю я ее, так отец тоже не любил мать до того, как они поженились. А после зажили душа в душу и так живут и по сей день!
Князь Веске пожал плечами.
— Лично я думаю так же, как и мой отец, — заявил он, — вам стоило не роднится с Гижицкими, а искоренить их род.
Северин вскинул брови.
— Да что может сделать одна девчонка да ее больная мать против моего отца и его войска? Они и так отрезаны от мира в своем доме…
Генрих остановил коня и пристально поглядел в лицо другу.
— Разве ты не знаешь, что Гижицкие сторонники черной магии, а невеста твоя и ее мамаша первосортные ведьмы!
Анджей прыснул со смеху.
— Я так могу сказать почти про всех своих знакомых панночек!
— Зря смеешься! Я дело говорю! — произнес тихо Генрих и толкнул коня в бока пятками. Жеребец прибавил ходу, сорвавшись с места. Северин помчался следом, подгоняя своего коня, и вот уже два друга неслись во весь опор по пыльной дороге, оставляя за собой клубы серой пыли, что гонимая ветром, оседала на полях.
Гостей провожали всем домом. Старый князь Велке и его жена спустились к карете, в которую забралась семья князя Биллевича. Они еще некоторое время стояли, обмениваясь любезностями, пока маленькая дочь Биллевичей играла своей новой куклой, подаренной ей сегодня на помолвке женихом. Золотое колечко — еще один подарок наследника рода Велке — сейчас висело на ее шее продетое в золотую цепочку, но девочку больше интересовала кукла, и она то и дело трогала вьющиеся кудряшки на фарфоровой голове, прикрытой модной шляпкой.
— Нам право, так неловко, — произнесла княгиня Велке, — Генрих обычно не так непочтителен! — она покосилась на мужа, словно умоляя его о поддержке, но тот только улыбался, не находя нужных слов, чтобы оправдать поведение своего наследника.
— Мы понимаем! — произнес князь Биллевич. — Он еще слишком молод и, конечно же, пока не воспринимает свою невесту как должно.
— Поглядим, что будет, когда она подрастет, — с тихим смехом пошутил старший Велке и покосился на мать девочки, — если она будет обладать хотя бы частицей вашей красоты, пани Клаудиа, то мой сын будет сражен.
Княгиня Биллевич покраснела.
— Непременно ждем вас на ужин на неделе, — поспешила произнести Лидия Велке, но княгиня Биллевич покачала головой и покосилась на мужа.