Вот мужики бегут, орут, шаровары у них пылают, обжигая пятые точки, а мне вдруг стало совсем невесело. Мстить приятно, не спорю… Но я вдруг вспомнила, что гады с моими золотыми удрали, а кушать хочется все так же сильно!
Меня накрыла истерика. Слезы из глаз брызнули, стояла, шалью их утирала и рыдала, рыдала над своей столь переменчивой удачей, можно сказать, черно-белой.
— Вы целы? — спрятав свои мечи, вопросил спаситель юных дев.
— Никакая я не целая… — Вспомнила, что я страшная, сколько золота пропало, и снова вспомнила, что голодная, потом поняла, что сказала… Уже икать начала вперемешку со всхлипываниями.
— Девушка, успокойтесь! Если они вас тронули, я их догоню, поотрубаю им трогалки!
— Стой… те! Вы не так поняли… Со мной все физически нормально. Они деньги укра-а-али-и-и-и… — и я опять заплакала. Очень красиво блестели золотые монетки в моей ладошке, и я столько всего на них купить планировала. Это все, что у меня было… А теперь даже зелье не сваришь, не все ингредиенты есть.
Мужчина остановился и вернулся ко мне.
— И много?
— Целое состояние — десять!
— Десять могут быть разные, — усмехнулся он, — десять миллионов, тысяч… Золотых или серебряных?
— Десять золотых монет.
— У вас странные, довольно заниженные понятия о целом состоянии… — фыркнул незнакомец, лицо которого скрывала маска.
— Понятия, как видите, тоже могут быть разные, а когда ничего не ел целый день… А еще и завтра наступит, и послезавтра, и послепос…
— Я понял, вас надо накормить! — Он схватил меня за руку и потащил, потому что я сама не шла, врывшись каблуками в землю. — Пойдемте! Меня, кстати, Берт зовут, а вас?
— М-меня, ик! Ой! Я Ленна.
Есть хотела так, что у меня проснулся охотничий инстинкт. Обострились слух, обоняние и зрение. Казалось, я все улавливаю на дальнем расстоянии, любой шорох в траве. Того и гляди, прыгну в кусты и начну выслеживать добычу.
— Пойдемте быстрее! — Я действительно начала переживать за окружающих.
— Да, по вашим глазам вижу, что пора на бег переходить… Вы точно всего день не ели?
— Угу, — ускорила шаг, стараясь не отставать от своего спасителя. Мы вышли из темноты, я поправила шаль… Лезла проклятая в рот, и хотелось ее зажевать, попробовать на вкус. И тут мой мозг пронзило осознание — я ж на монстра похожа! Какие рестораны?! Мне на свет выходить нельзя, спугну фигуристого мага, что так кстати меня от негодяев избавил. Надо бежать, а хочется безумно ж… в смысле — кушать хочется.
Что делать?!
Вариантов решений немного…
Бежать нельзя — он единственный, кто в данный момент может меня спасти от голодной смерти. Ну или рассказать, дать понять, что никуда я с ним в людные и хорошо освещенные места не пойду. Придется объяснять ситуацию.
— Берт, остановись! — схватила его за руку, а сердце при этом разочарованно сжалось оттого, что кисть оказалась в перчатке.
Мужчина остановился и посмотрел на меня, замотанную по самые глазки в плотную шаль.
— Знаешь, время позднее, скоро все заведения закроются… И ты съешь меня. Только я не дамся!
— Я не могу пойти в ресторан в таком виде. Мне неудобно просить… Ты и так для меня столько всего сделал… Наверное, у тебя и своих дел полно, а тут я…
— Время! — поторопил он меня.
— Можешь купить, а я подожду снаружи, а? Любое блюдо… Я девушка непривередливая.
— Хорошо. — Берт хмыкнул, развернулся и поспешил за едой, а я пошла неспешным шагом за ним.
Фасад здания уже виднелся, вывеска ресторана красочно мигала на нем, не экономя магию. Я знала это место — очень изысканное и дорогое заведение там располагалось. Кто-то сегодня разорится ради изголодавшейся меня. Решила близко не подходить, так как запахи уже учуяла. Если быть честной, держалась из последних сил.
Во денек у меня! Хорошо, что я живой осталась и цела.
Через минут тридцать мой спаситель вышел с внушительной коробкой на руках. Я аж в ладоши захлопала, протянула загребущие ручки, которые, казалось, росли прямо из желудка, и выхватила вкусно пахнущий хлебный рогалик, что торчал сбоку.
Отвернулась и приподняла ткань шали.
— Мм-м, мм-м… мм-м… — Теперь я знаю, что такое счастье и неземное блаженство. Меня немного трясло от удовольствия. Запахи, источаемые содержимым коробки, вызвали головокружение, аж ноги стали ватными — только я и ЕДА!
— Много не ешь, — напомнил о себе «рыцарь моего дня» и проводил к скамейке, подталкивая чуть ниже спины, но я даже не заметила, хрустела свежей булкой. Присела подальше от фонаря, щелкнула пальцами, приглушая яркость освещения, и забрала ношу у мужчины к себе на колени.