Вошла с тряпьем нянюшка и, застыв, побледнела.
— Ох, грех мне, грех… — вновь запричитала она.
Я смотрела на себя в зеркало.
— Не слишком-то я похожа на юношу, слишком большие глаза и брови женские, — подумав немного, я напустила на лоб пряди и сделала челку, чтобы та закрывала брови и глаза. — Ну вот, — улыбнулась я, — совсем другое дело. Спасибо тебе, — повернулась к женщине.
Глянула на одежды.
— Это моего племянника, ему пятнадцать — вам как раз будет...
Я прошла, взяв длинный лоскут, вопросительно глянула на женщину.
— …Этим грудь обернуть, — объяснила она.
— Помоги, — решительно попросила.
Стягивать рёбра было больно — раны на спине загорелись огнём, я искусала все губы, пока закончили.
— Вы одевайтесь, а я вещи соберу и мази положу…
Я кивнула и, взявшись за полотняную рубаху, принялась одеваться. Закончив, повернулась к Дориан, сжимая пальцами широкие длинные рукава. Слишком велико, но оно и лучше — скрывает все избы тела.
— Ох, не признать, госпожа.
Я забрала котомку и плащ, прошла к шкафу. Принялась собирать ценные вещи, пока нянюшка подметала локоны с ковра и бросала в тлеющий камин. Собрав всё, я приблизилась к ней.
— Дева пусть сохранит вас… — дрогнул её голос.
— Мне только выбраться отсюда, — проговорила я. В голове смутные, но всё же были планы. Главное — оказаться подальше от Саймоса, а потом я придумаю как вернуть своё имя и дом. — Я обязательно вернусь, — прошептала и утешительно погладила женщину по спине. — Береги себя, Дори.
— Не волнуйтесь за меня, госпожа, вы берегите себя… — она всё же заплакала.
— Мне нужно идти, — сглотнула я, отстраняясь.
Няня проводила меня потайным ходом, предназначенным для слуг.
Ледяной туман скользил по ногам, заставляя ёжиться. Я вгляделась в темноту и пошла вдоль стены прочь от дома, подкрадываясь к задним воротам. Там была лазейка, о которой не знал никто. Воспользовавшись ею, я оказалась в сырых зарослях можжевельника. Вскоре я вышла на дорогу…
…До столицы я добралась на рассвете. Торговая площадь постепенно оживала, торговцы открывали лавки, поднималась суета. Я бродила по рынку, пытаясь найти ювелирную лавку, где можно обменять украшения на деньги. Но меня принимали за бродягу, никто не воспринимал всерьёз.
— Гляди куда идёшь, раззява! — носильщик жёстко отпихнул меня со своего пути.
— Извините, — пробурчала я, радуясь тому, что меня всё же путают с мальчишкой.
Это хорошо. Очень хорошо. Но плохо то, что ни в одной ювелирной лавке меня не приняли, прогоняли с порога.
— Прочь, нищеброд! — только и слышала я.
Грубость выбивала из колеи. Я не привыкла к такому обращению, отчаяние накатывало с каждым часом моего блуждания все больше. В столице все оказались злыми и неприветливыми. Никому не было дела до моей беды.
Я мерзла — осенние рассветы становились холодными и сырыми, меня пробирало до костей. А погреться негде. Столица Энстердон огромная, она давила своей суетой, мрачностью и безжалостностью. Это не в моём городке в Хоффроне, где жизнь текла спокойным ручейком.
Я уже совсем перестала смотреть под ноги, сжимая плечи и стиснув зубы, вынырнула из толпы и носом уткнулась в ещё одного прохожего. И закрылась руками, ощущая кожей, что на этот раз оплеухи не избежать. Но, как ни странно, никто меня бить не собирался.
— Всё в порядке? — старушечий голос был скрипучий и жёсткий.
Я подняла глаза и застыла. Передо мной стояла седовласая женщина в отрепьях, глаза мутные, на носу уродливая бородавка. Я мотнула головой, почему-то испугавшись, и в то же время щёки мои загорелись — я отчего-то дико смутилась. Может, потому что старуха смотрела на меня будто насквозь.
— Я тебя не видела раньше, откуда ты?
— Из далека, — ответила уклончиво.
Старуха закивала, тряся лохматыми космами. А мне захотелось убраться подальше.
— Обманывать можешь кого угодно, я чувствуя, что ты необычная.
Я встрепенулась, оглядываюсь по сторонам, боясь, что нас кто-то услышит.
— Ты скрываешься не просто так.
— Вы ошиблись, — вздёрнула подбородком.
Я хотела уйти, но она схватила меня за руку костлявыми пальцами и дёрнула назад. Старая, а сил больше, чем у меня — неужели я настолько ослабла от этой проклятой печати? Я тут же испугалась, что она почует мою магию.