Старые боги и Новые, что я пишу? Это не примут в газету, да вообще в какое-либо издательство. Я немощен в этом деле. Вошел во вкус, но я один не ощущаю запах дерьма, которое прет из каждой моей мысли. Все ощущают, один я продолжаю грезить о прекрасном, о возможности, которая стала смыслом жизни. Медицинский или нет, я хочу заявить о себе. Мне не нужна спокойная и размеренная жизнь, которую выбрали мои родители. Они упустили свое время, я не могу пойти той же дорогой. Надо становиться чем-то значимым. Быть примером для тех, кто хочет добиться чего-то, или стать предупреждением – показать, до чего можно докатиться, если много думать о своем, и думать, ничего не добившись, что весь мир крутится вокруг тебя, как Луна вокруг Земли.
Глаза слипаются, стук о клавиши отдается в ушах, как эхо.
Спааааааать…
В глаза лезет плена, все, как в тумане, - не ясно, не имеет четких границ, мерещится.
В горле сухо, жажда.
Черт, а кто ноут вырубил? Не я, помню, что не я. Батя, что ли? Проснулся, как обычно, по среди ночи, посмотрел, что за свет в комнате. А текст?
Ничего не было. Были старые рассказы, но ни одного нового. Может, я и не писал ничего, а если и писал, то только набор слов.
========== 7. Три дня ==========
- Эти старперы с двух часов дня бухают, - поражалась Таня, сидя в коморке, небольшой комнате в конце банкетного зала. – Это как вообще?
- А как давно они должны были уйти? – спросил Саша.
- Мы уже час как должны были приступить к расстановке столов к следующему банкету. Их надо прогнать, пусть свалят отсюда!
- Так иди и скажи, что ты тут сидишь-то?
- А давайте-ка решим, кто пойдет их прогонять. Эй, раб-один, иди сюда!
Я подсел поближе, и мы начали решать вопрос, как цивилизованные люди – начали играть в «камень, ножницы, бумага».
У Тани был камень, у Саши тоже, у меня ножницы.
- Я даже не удивлен, - сказал я и вышел в зал.
Гости праздновали с двух часов, поэтому я пришел раньше. Кристины не было на банкете, она сообщила Ане, что приболела и не придет. Рома нанял трех официантов, и они, видя напившихся гостей и их желание остаться здесь подольше, допить весь алкоголь до дна, спустились на кухню и сидели там. Им не было разницы, уйдут или останутся гости, им важно, - когда им дадут зарплату. Рабочая сила оценивалась админом в тысячу рублей, иногда, если происходит такой казус, что гости сидят больше положенного, добавлялось пятьсот рублей. Таня говорит, что в новогодние праздники можно хорошо подзаработать. Кампании хотят устроить праздник для своих офисных червей, так почему бы не отправить всех в ресторан? Хорошая идея, и хорошее время для официантов.
Гости собрались вокруг одного стола, туда они сложили все, что недоели, недопили. Музыканты тихо продолжали играть старые песни на своих инструментах.
- Извините, - обратился я к возможному виновнику торжества, - но время подошло к концу. Нам необходимо, чтобы вы освободили зал, и мы могли подготовиться к зав… сегодняшнему банкету.
Женщина только усмехнулась, другие поддержали. Конечно, кто будет воспринимать молодого официанта, тем более помощника, всерьез. Люди продолжали пить. Их лица расплывались в улыбках, а глаза перестали показывать какие-либо признаки вменяемости. Еще немного, и гости уснут здесь.
- Вы слышите меня? – не унимался. – Прошу вас выйти из зала. Если вы этого не сделаете по моей просьбе, то это сделает директор заведения, а он не станет просить вас так, как я.
Женщина - эта старая баба, которая скрывает свои морщины за макияжем, а обвисшую грудь держит в корсете, - только расхохоталась и как бы невзначай толкнула меня в сторону, тем самым сомкнув круг из гостей. Старперы алкогольного стола, блин.
- Ну? - сказала Таня, когда я вернулся в коморку.
- Они меня не слушают, - ответил я. – Они слишком пьяны, чтобы что-то понимать.
- Давай еще раз.
- Но…
- Молчать, - указала Таня пальцем. – Давай, сделай что-нибудь полезное на конец дня.
Дверь коморки захлопнулась за спиной, и я не знал, что делать. Сразу Рому позвать, а может Михаила Сергеевича, который сейчас сидит со своей женой в ресторане?
- Разлейте нам еще виски! – позвал меня мужчина с густыми усами и толстым животом. Еще один представитель из рода буржуев?
Сейчас я тебе налью вискарь, сейчас, бухарь долбанный, погоди минутку.
Я делал так один раз. На своем дне рождения. Тогда батя неплохо напился, чем выводил меня из себя. Меня всегда бесило, когда кто-то из близких не знал меры. Такое случалось только по праздникам, но даже здесь я был ярым ненавистником алкоголя. На работе – ладно, я этих людей не знаю и плевал я, что там с ними будет.
В общем один раз батя сказал, чтобы открыли еще водки. Так получилось, что я убирал ее подальше, чтоб никто не нашел. Но если батя захотел бахнуть еще, то его не остановить. Я открыл бутылку и, как бы случайно, пролил все на землю (мы праздновали на природе). Это немного расстроило отца, но он уже привык к моим косякам и хмурому поведению и выкрикам типа «Скажи “нет” алкоголю!».
Странноватый запах ударил в ноздри, когда я открывал бутылку виски. Я открывал ее при всех гостях, чего раньше никогда не было.
Иногда надо забыть о нравственности, о правилах, о том, что ты вроде бы хороший человек. Но, сука, я хочу домой! Я должен приезжать сюда еще два дня!
- А-а-а! Судорога, проклятье! – Я заорал, подняв руку с открытой бутылкой вверх. – Больно, больно! – Бутылка полетела вниз и разбилась в дребезги, а содержимое разлилось по полу.
Гости злобно посмотрели на меня, а я продолжал играть на «Эмми».
- Ай! Гы-ы… х-э-х… Простите, прошу вас, простите меня.
- Ты знаешь, сколько стоит эта бутылка?! – заорал мужчина. – Да я тебя сейчас…
Его крепкая рука взяла меня за воротник рубашки.
Так, а это уже можно считать за самооборону.
Я нащупал флюте, полное вина, и полоснул бокалом по лицу человека. Звонкий звук от удара заставил сердце сжаться, неужели я это сделал?
Вино стекало на дорогой костюм, осколки валялись под ногами. Длинная кровоточащая линия на подбородке и ссадины на скуле – итог моей самообороны.
Человек сразу ослабил хватку, и я отстранился от него. Мужчина схватился за подбородок, провел по ране, чтобы оценить, как сильно его ударил какой-то подросток. Нормально, до смерти заживет!
- Уходите, - сказал я, перескакивая глазами с одного гостя на другого. – Мы закрываемся!
Мужчина хотел подойти, но тут другая дама в платье кофейного цвета схватила его и увела из зала. Гости холодно смотрели на меня, уходя наверх. Мне не было стыдно, наоборот, мне стало… легче на душе. Я не понимаю, что со мной.
Я должен об этом поговорить, пока не пойду на работу.
- И что теперь? – спросил я Рому, прежде чем уеду домой.
- Я не заплачу тебе половину за сегодняшний банкет, - ответил Рома. – Следовательно, штраф и вычета из самой зарплаты.
Лучше, чем быть уволенным.
- Зачем ты так поступил? Что за пиздец?!
- Я не знаю.
***
- Ты хотел этого?
- Нет, нисколько! Я… я, меня схватили! Что я должен, по-вашему, был сделать?
- Точно не вредить человеку.
- Он бы навредил мне.
- После того, как ты разбил его виски, за который он заплатил, и имел право пить.
- Он сам виноват. Они должны были уйти еще час назад, а они оставались и выпивали дальше.
- Такова работа, я считаю. Вы обслуживаете гостей и ждете, пока они будут удовлетворены. Но раз уж все обошлось одним только штрафом, то давай вернемся к корню наших проблем, тех, из-за которых ты сюда ходишь.