— Если хотите, можем немного посидеть.
— Конечно.
Фрэнк вытер скамейку платком, и она села. Он снова предложил ей сигарету.
— Я же сказала, что не курю.
— Простите, я просто подумал, что вы не любите курить на ходу. Некоторые девушки не любят.
Он спрятал сигареты.
Она бросила взгляд на книгу, которую он держал в руке.
— Что вы читаете?
Он показал.
— «Жизнь Наполеона»?
— Да.
— Почему вас интересует Наполеон?
— Почему бы и нет? Это был великий человек, не так ли?
— Были люди, великие в другом — в чем-то лучшем.
— Я читаю и другие биографии.
— Вы много читаете?
— Да. Я любопытен. Мне хочется узнать, зачем люди живут на этом шарике. Почему они делают то, а не другое. Понимаете, о чем я говорю?
Она кивнула.
Фрэнк спросил, что читает она.
— «Идиот». Вы читали эту книгу?
— Нет. О чем это?
— Это роман.
— Я больше люблю читать правду, — сказал Фрэнк.
— Этот роман — правда.
Потом Элен спросила:
— Среднюю школу вы кончили?
— Конечно, — засмеялся Фрэнк. — В нашей стране образование бесплатное.
Элен покраснела.
— Простите, это был глупый вопрос.
— Я и не думал обижаться, — сказал он быстро.
— А я и не подумала, что вы обиделись.
— Я учился в школе в трех разных штатах, и в конце концов учился по вечерам. Вечернюю школу я и кончил. Хотел поступить в колледж, но подвернулась работа, я не мог от нее отказаться и решил подождать. Но это была ошибка.
— А я должна была помогать родителям, — сказала Элен, — и поэтому тоже не смогла поступить в колледж. Я ходила на вечернее отделение в Нью-Йоркский университет — слушала лекции по литературе. У меня почти достаточно зачетов за первый курс; но учиться по вечерам, после работы, очень трудно. Работа моя мне не нравится. Я хотела бы учиться днем, как все.
Он бросил окурок.
— Я подумываю о том, чтобы все-таки поступить в колледж, — сказал он. — Неважно, что мне уже двадцать пять. Я знаю одного парня, который тоже поступил в колледж, когда ему было двадцать пять.
— Вы хотите на вечернее отделение? — спросила Элен.
— Может быть, а может, буду учиться днем, если удастся найти подходящую работу — например, в ночном кафетерии или еще что-нибудь. Тот парень, о котором я говорил, он был заместителем управляющего, или что-то в этом роде. Прошло лет пять-шесть, и он стал инженером. А теперь у него навалом работы по всей стране, и он делает хорошие деньги.
— Учиться и работать — это очень тяжело.
— Времени не хватает, но к этому привыкаешь. Когда есть, к чему руки приложить, сон — пустая трата времени.
— На вечернем учиться дольше.
— Для меня это неважно.
— А для меня важно.
— По-моему, ничего нет невозможного. Я часто вспоминаю, что мне подвертывалось в жизни и что я упустил. Поэтому у меня в голове засело: не давай себе заниматься чем-то одним — может быть, что-то другое ты можешь делать лучше. Из-за этого, наверно, я такой беспокойный. Я вечно пробовал — не то, так это. У меня еще есть какие-то мечты, и я хочу чего-то добиться. Главное, это получить хорошее образование. Я не всегда так думал, но чем дальше я живу, тем больше так считаю. Теперь я только об этом и думаю.
— Я всегда так думала, — сказала Элен.
Он закурил новую сигарету и отбросил спичку.
— А кем вы работаете?
— Я секретарша.
— Вам это нравится?
Он курил, прищурив глаза. Она чувствовала, что он понимает, насколько ей осточертела ее работа; может быть, он случайно слышал, как об этом говорили ее отец или мать.
Помолчав, Элен ответила:
— Нет, не нравится. Работа очень однообразная. Изо дня в день одно и то же. А кроме того, меня с души воротит от всех этих типов, которые с утра до вечера увиваются вокруг меня.
— Каких типов?
— Коммивояжеров.
— Они что, пристают к вам?
— Они слишком много языками чешут. Мне хотелось бы делать что-нибудь полезное: быть преподавателем или социальным работником. То, что я сейчас делаю, не дает мне никакого удовлетворения. Я жду не дождусь, когда пробьет пять и я смогу наконец пойти домой. Вот и все, чем я живу.
Элен говорила о ежедневной рабочей рутине, но Фрэнк вдруг поймал себя на том, что почти не слушает. Он засмотрелся на силуэты деревьев в лунном свете, и на лице у него появилось отсутствующее выражение, мысли витали где-то далеко.
Элен чихнула; она размотала свою шаль и снова закутала голову, только более плотно.
— Может, пойдем?