— С детства я терпеть не мог приносить обратно в магазин вещи, которые уже купил.
— Ну, так дайте мне чеки, и я сама это сделаю.
— Чеки я потерял.
— Фрэнк, — мягко сказала Элен, — иногда не все бывает так, как нам хочется. Не обижайтесь.
— Надеюсь, я буду уже на том свете, когда перестану обижаться, — ответил Фрэнк и вышел на улицу.
Элен вернулась к себе.
В выходной день Элен снова принялась вычеркивать дни в календаре. Она этого не делала с Нового года. В воскресенье на дворе потеплело, и Элен снова почувствовала беспокойство. Ей опять хотелось, чтобы позвонил Нат; но вместо Ната позвонила его сестра, и они в час или два пополудни пошли вдвоем прогуляться по Парквею.
Бетти было двадцать семь лет, и она была похожа на Сэма Перла. Крупная, костистая и довольно невзрачная на вид, она умела как следует причесать свои рыжие волосы и следила за своей внешностью. А вообще-то, по мнению Элен, с ней было скучно. У Бетти было мало общего с Элен, и виделись они редко, но время от времени им нравилось потолковать друг с другом или вместе сходить в кино. Недавно Бетти была помолвлена с бухгалтером из ее конторы и большую часть времени проводила с ним. На пальце у нее красовалось кольцо с бриллиантом. Элен ей немного завидовала, и добродушная Бетти, как будто догадываясь об этом, желала ей того же.
— Я уверена, это будет очень скоро, — сказала она.
— Спасибо, Бетти.
После того как они прошли несколько кварталов, Бетти сказала:
— Элен, я не люблю лезть в чужие дела, но я давно тебя хотела спросить, что произошло между тобой и моим братцем Натом. Я его однажды спросила, и он не мог толком ничего мне сказать.
— Ты знаешь, что в таких случаях бывает.
— Мне казалось, он тебе нравился.
— Нравился.
— Почему же ты больше не хочешь его видеть? Вы что поцапались?
— Ничего мы не цапались. Просто, мы думаем о разных вещах.
Больше Бетти ни о чем не спрашивала, но спустя какое-то время сказала:
— Может быть, Элен, дашь ему еще одну попытку. Он ведь вправду неплохой парень. И мой Шеп тоже так думает. Хуже всего то, что он думает, будто он умнее других и поэтому ему позволено больше, чем другим. Но он перебесится, и это пройдет.
— Может быть, — сказала Элен. — Я подумаю.
Они зашли в кондитерскую. Там уже дожидался Шеп Хирш — будущий муж Бетти, дородный человек в очках; он как раз собирался покататься с Бетти в своем понтиаке.
— Поехали с нами, Элен, — сказала Бетти.
— Мы будем рады, — сказал Хирш, приподнимая шляпу.
— Соглашайся, Элен! — подхватила Голди Перл.
— Спасибо, большое вам спасибо, — ответила Элен, — но я тороплюсь, мне нужно еще погладить белье.
Вернувшись домой, Элен немного постояла у окна своей комнаты. На заднем дворе чернели клочья грязного снега, выпавшего на прошлой неделе; нигде не было даже полоски зелени — ни травинки, ни цветочка, чтобы порадовать глаз, чтобы легче стало на сердце. Элен почувствовала себя так, словно всю ее скрутили и выжали; она в отчаянии схватила пальто, повязала желтую косынку и снова кинулась прочь из дому. Не зная, куда идти, она направилась к облетевшему, голому парку.
Неподалеку от входа в парк на перекрестке двух улиц находился маленький островок спокойствия — небольшой бетонный треугольник. Здесь люди днем отдыхали на скамейках, бросали арахис или крошки хлеба шумливым голубям. Вот и сейчас на одной скамейке сидел какой-то мужчина и кормил голубей. Кроме него на треугольнике никого не было. Человек поднялся, и голуби заколотили вокруг него крыльями и повзлетали вверх, два-три голубя примостились у мужчины на плечах, а один опустился на руку и стал клевать прямо из раскрытой ладони; я еще один голубь взгромоздился на шляпу. Орешки кончились, мужчина хлопнул в ладоши, и голуби разлетелись в стороны.
Элен узнала Фрэнка Элпайна. Она поколебалась: подойти или нет? Сначала ей не хотелось к нему подходить, но она вспомнила о свертках, лежавших у нее в комоде, и решила раз и навсегда покончить со всем этим. Дойдя до угла, она сошла с тротуара и направилась к треугольнику.
Фрэнк видел, что Элен идет к нему, но он еще сам не решил, хочет он с ней сейчас говорить или нет. Когда она вернула ему подарки, все его надежды рухнули. Он думал, что если бы Элен его полюбила, жизнь могла бы перемениться к лучшему, — а с другой стороны, его иногда пугала мысль о том, что придется как-то менять свою жизнь, пусть даже и таким образом. Что он выигрывает, например, если женится на ней и всю жизнь будет жить среди евреев? И, поколебавшись, он сказал себе: «Нет, это не для меня».