Набрав на лопату снега, Моррис швырнул его на мостовую: ветер в воздухе превратил снег в снежную пыль и порошей понес по улице.
Моррис вспомнил свои первые студеные зимы в Америке. Спустя пятнадцать лет зимы стали помягче, а теперь вот снова становились морозными. Он прожил суровую, трудную жизнь, но теперь-то, слава Богу, жить станет легче.
Моррис снова набрал на лопату снега и швырнул на улицу.
— Жить станет легче, — пробормотал он.
Ник и Тесси вернулись откуда-то домой.
— Вы хоть оденьтесь потеплее, мистер Бобер, — посоветовала Тесси.
— Я уже почти кончил, — буркнул Моррис.
— Берегите свое здоровье, — сказал Ник.
На втором этаже открылось окно, и в нем появилась Ида с распущенными волосами и в ночной сорочке.
— Ты что, спятил? — заорала она.
— Я кончил, — сказал Моррис.
— Без пальто? Сумасшедший!
— Это заняло десять минут.
Ник и Тесси вошли в дом.
— Поднимайся наверх! — закричала Ида.
— Я кончил! — ответил Моррис.
Он поднял и швырнул в водосток последнюю лопату снега. Осталось расчистить еще пару ярдов, но Ида ругалась, и Моррис решил, что сойдет и так.
Моррис занес лопату в лавку, и его охватило приятное тепло. У него закружилась голова, и он было испугался, но выпил чаю с лимоном, и все прошло.
Пока он пил чай, снова начался снегопад. Моррис смотрел в окно, как снежинки кружатся в воздухе и липнут к стеклу, словно хотят проникнуть через окно в кухню. Снег превратился в колеблющуюся завесу, состоявшую из отдельных, не касающихся друг друга хлопьев.
Ида стала сверху стучать в пол, и Моррис пошел наверх.
Ида сидела в гостиной вместе с Элен. Когда Моррис вошел, она накинулась на него:
— Ты что, маленький ребенок, что ли, что тебе вздумалось бегать по снегу? Ну, что мне с тобой делать?
— Я надел шляпу. Не сахарный, не растаю.
— У тебя только что было воспаление легких! — закричала Ида.
— Мама, тише! — сказала Элен. — Ты разбудишь Ника и Тесси.
— Ну, рада Бога, с чего это ему приспичило расчищать снег?
— Меня тошнит от этой лавки! — ответил Моррис. — Двадцать два года я из нее носу не казал. Могу я хоть раз подышать свежим воздухом?
— Но не в такую стужу.
— Завтра апрель.
— Все равно, папа, — сказала Элен, — не надо искушать судьбу.
— Разве апрель — это зима?
— Иди спать, — сказала Ида.
Он немного посидел с Элен на диване. После того, как Элен узнала о предложении Карпа, с нее слетело подавленная настроение, и она стала такой, какой была раньше. Моррис с грустью подумал, как она красива. Ему так хотелось бы что-нибудь для нее сделать — что-нибудь хорошее.
— Как ты смотришь на продажу лавки? — спросил он.
— Я знаю, что ты чувствуешь.
— Все равно, скажи.
— Словно гора с плеч.
— Мы переедем в другой район, куда ты захочешь. Я найду парнусе получше. И тогда ты сможешь оставлять себе свою зарплату.
Элен улыбнулась.
— Я помню, какая ты была маленькой девочкой, — сказал Моррис.
Она поцеловала ему руку.
— Я хочу, чтобы ты была счастлива.
— Буду, папа, — сказала Элен со слезами на глазах. — Если б ты только знал, как я хотела бы чем-нибудь тебе помочь.
— Ты и помогаешь.
— Мало!
— Посмотри, какой снег!
Некоторое время они молча смотрели в окно, потом Моррис встал и пожелал дочери спокойной ночи.
— Спокойной ночи, — сказала Элен.
Но Моррис беспокойно ворочался в постели и не мог уснуть. Столько нужно было сделать, вся жизнь скоро переменится, ко многому придется заново привыкать. Завтра Карп принесет задаток. Во вторник придет оценщик и увезет товары и оборудование лавки. В среду будет аукцион. С четверга — впервые за целую вечность — у Морриса не будет своего дела. Проведя столько лет на одном и том же месте, Моррис теперь в ужасе думал о предстоящих переменах. Хотя ему осточертел этот район, уезжать отсюда ему не хотелось. На новом месте он будет чувствовать себя неуютно. Придется найти, прицениться и купить новую лавку. Моррис предпочел бы жить над лавкой, но Элен хочет, чтобы они сняли скромную квартирку, — что ж, пусть будет квартирка. Как только он найдет себе лавку, так пусть сами с Идой ищут, где им хочется поселиться. Но вот лавку он будет искать сам. Больше всего Морриса пугало, что он опять сделает ошибку и опять окажется как в тюрьме. От этого страха он не мог отделаться. Ну для чего какой-нибудь бакалейщик станет продавать свою лавку? Будет это честный человек или какой-нибудь мошенник? А когда Моррис купит лавку, пойдет бизнес лучше или хуже? Какие будут времена? Сможет ли он зарабатывать на жизнь? От всех этих мыслей Моррис совсем извелся. Он чувствовал, как быстро-быстро стучит его бедное сердце, когда он думает о своем тревожном будущем.