Статуя богини Кибелы. Эта богиня имеет фригийские корни. Кибелу почитали как Матерь Богов. В Риме культ был введён в 204 до н. э. в конце Второй Пунической войны, в период активной экспансии Рима на восток.
Граффити: живые людские голоса
"Ромула была здесь с Стафилом". "О, хиосец, пусть лопнут твои прыщи, а зловонные язвы пусть жгут тебя ещё сильнее!" "Отдавайте голоса за Луция Попидия Сабина. Его бабка изрядно потрудилась перед последними выборами и осталась довольна исходом". "Доброго здравия тем, кто позовёт меня на обед.
Подобные граффити и тысячи других, в самых безумных переплетениях, обнаружили археологи повсюду в Помпеях. Повсеместные надписи такого рода, нацарапанные на стенах, явно играли важную роль в жизни города и были всенародным достоянием. Из шести тысяч общественных надписей, найденных в городе, добрую половину составляют граффити - личные послания, чей тон разнится от нежных просьб или проклятий до прочувствованных панегириков. Посланий этих было и впрямь так много, что один scriptor даже написал:
О стена! Я дивлюсь, что стольких злобу писавших
Выдержав, до сих пор наземь не рухнула ты.
Слово graffiti происходит от итальянского глагола, означающего "царапать". Ведь помпеяне именно процарапывали свои послания на отштукатуренных и побеленных стенах. Для этого они пользовались особой палочкой - стилем - или просто гвоздём или щепкой. Большинство обычных граффити были сугубо личными сообщениями: рабы жаловались на своих господ, волокиты делились любовными переживаниями. Изрядная образованности и тонкий юмор шли рука об руку с разнузданной грубостью. Когда ревнивый ухажёр сетует: "нет больше никаких сомнений - моя Ромула путалась здесь с любовником". Так, в обыденных и незатейливых весточках, сами стены Помпей рассказывают много любопытного о построивших их людях.
В отличии от большинства граффити, нацарапанных на стенах общественных зданий, это официальное сообщение (заметна лишь его часть) была сделана красной краской.
Краса и диво театральных зрелищ
После жестоких гладиаторских побоев, помпеяне более всего любили театральные постановки и прочие зрелищные увеселения. У них имелись все возможности удовлетворять эту страсть. Больший из двух городских театров, где сидячих мест насчитывалось пять тысяч, вмещал чуть ли не четверть всего населения Помпей. Даже в меньший театр при желании могло набиться около тысячи двухсот зрителей. Помимо драматических представлений, там разыгрывались и торжественные церемонии, посвящённые разным религиозным праздникам (а их было не менее шестидесяти в год).
Большой театр был поистине великолепен: уже сам по себе он служит доказательством той страсти, что питали помпеяне к театру. Он был построен между 200 и 150 гг. до н. э., более чем за столетие до появления в Риме первого постоянного театра. Образцом для него во многом послужила планировка столь любезных римлянам древнегреческих театров с их симметричным подковообразным расположением сомкнутых рядов каменных скамей, уютно "вписанных" в природную покатость холмов. Просторные подмостки с тыльной стороны сцены позволяли устраивать пышные декорации. Предметом гордости театра был и огромный навес, натягивавшийся на шесты и защищавший зрителей от палящего летнего зноя, - не говоря уж о чудесном приспособлении, окроплявшем их брызгами прохладной воды в перерывах между действиями.
Должно быть, зрелища, дававшиеся на подмостках большого помпейского театра, отличались крайней пестротой. Несколько дней отводилось для греческих трагедий. Более широким успехом пользовались комедии римских комедиографов, например, Плавта. Он высмеивал нравы скупцов, плутоватых рабов и напыщенных глупцов-полководцев. Ставились и пантомимы - представления танцоров (чем-то сродни нашему балету), с помощью одних только жестов и мимики искусно изображавших любые чувства от ужаса до радости. Но наибольшее стечение народа привлекали мимы - фривольные сценки, в которых актёры, вопя и кривляясь, изображали обжор, фигляров, сквалыг и воришек.
Помпеяне, обожавшие театр, испещрили городские стены надписями-граффити, восхваляя своих любимых актёров. Наибольшей любовью пользовался пантомист по имени Парис: его имя встречается повсюду. "Ах, Парис, милый красавчик", - воздыхает одна цыдулька, а многие другие восторженно подписаны примерно так: "Общество любителей Париса".
На мозаике изображена стилизованная маска со скорбно разверстым ртом и прихотливой прической - непременный атрибут актёров исполняющих трагедии.
На снимке, сделанном с высоты, виден как на ладони театральный район. Слева - большой театр с полукругом скамей и просторной сценой, а справа его меньший сосед. Малый театр, так известный как одеон, некогда имел деревянную крышу и отводился для более «камерных» развлечений - музыкальных представлений, публичных чтений и ораторских выступлений.
Вероятно, сцена в помпейском театре выглядела примерно так, как это представлено на одной из стенных росписей Геркуланума. На этом изображении тыльная стена сцены декорирована под фасад пышного дворца.
На мозаике, исполнители репетируют сатирову драму. Так называлась древняя разновидность театральных представлений, заимствованная римлянами у греков.
Слева представлен бюст Гая Норбена Сорика - актёра, настолько пользовавшегося всеобщей любовью, что его избрали на мелкую чиновную должность в пригороде Помпей. Слева на театральной статуэтке, за маской гетеры прячется лицо актёра - согласно древней театральной традиции, женские роли исполняли мужчины.
Тонкое, но опасное ремесло
В Помпеях была необычайно развита хирургия. Об этом свидетельствует роспись и обнаруженные врачебные инструменты. В Помпеях были найдены различные хирургические инструменты - от тончайших зондов и скальпелей до тонкозубых пил и зажимов. В одном здании обнаружилось такое количество медицинских инструментов, что археологи, вполне логично, окрестили его Дом Хирурга.
Если древнеримские лекари (а они чаще всего были рабами или вольноотпущенниками) были искусны в хирургии, то прочие их врачебные навыки представляются весьма сомнительными. Не существовало ни обезболивания, ни обеззараживания, а иные врачеватели, хотя знали толк в целебных травах и пользовались, например, розмарином и шалфеем, в то же время прописывали такие "панацеи", как помёт ящерицы, голубиная кровь, прах земляного червя, лисья печень. Не удивительно поэтому, что люди несколько недоверчиво относились к лекарям и возлагали надежды скорее на богов, которых молили о выздоровлении, чем на силу врачебного искусства.