– Давайте выпьем за музыканта. Не за великих – о них и так много говорено-переговорено. А еще больше написано в разных книгах и в журнале «Советская музыка». А я хочу, чтоб мы выпили за простого советского музыканта, не заслуженного и не народного, а за того, который каждый божий день бегает как заяц с концерта на радиозапись, с утренника на спектакль, со спектакля на другую запись, забегая по дороге еще на уроки. И так весь божий день в потрепанном пальто, прохудившихся туфлях с галошами со стареньким футляром для скрипки в руках.
В это время распахнулась дверь, и в комнату вбежал маленький, лысенький человечек в потрепанном пальто, в галошах и со стареньким скрипичным футляром в руках. Раздался гром аплодисментов и веселый жеребячий смех. Я был поражен – неужели специально придумали такую мизансцену к этому тосту. Совсем уже походило на цирк. Между тем человечек, услышав аплодисменты, сначала остановился в полной растерянности, потом на цыпочках прошел к столу в районе директора, деловито отодвинул тарелки, уложил скрипичный футляр и осторожно его открыл.
– Неужели он будет играть на скрипке в пальто и в такой неподходящей обстановке? – спросил я у Нади.
Она промолчала. Человечек между тем осторожно вынул из футляра четыре бутылки водки, облегченно вздохнул и произнес: «Вот, пожалуйста. Еле достал!», закрыл футляр и чинно удалился.
– Матвей Исаакович, куда же вы? Присядьте с нами, – позвал его директор.
– Нет, мне осталась еще одна ходка.
В наступившей тишине бутылки мгновенно распределили между жаждущими в разных концах стола. Надя мне объяснила, что Матвей Исаакович это заместитель директора по административно-хозяйственной части, которому выделили на банкет весьма скромные суммы. И поэтому напитки он сам доставлял челночным методом в сугубо музыкальной таре.
В это время электричка подошла к моей станции. Я вышел на перрон. Это была обычная поселковая станция с типовым маленьким вокзальчиком, голубоватым домиком уборной и корявой грунтовой площадью. На площади разместилась чайная и грубо сколоченный прилавок, на котором две бабы разложили свой нехитрый товар – грудки картошки, вязанки лука и чеснока, морковку и буряки. Бабы сидели на магазинных ящиках и о чем-то болтали. Я отправился прямо к ним:
– Здравствуйте! Не расскажите вы мне, как добраться до колхоза «Путь к коммунизму?».
– О, це вже вы дуже невдало прыихалы. Автобус тилькы пишов. А слидуючий аж через чотыры годыны.
– А может быть как-нибудь другим транспортом можно добраться?
– Э, хлопець, вы не в Кыеви. У нас тут такси не бувае.
– Та шо ты кажешь, Прокоповна? Он бачишь биля чайной стоить полуторка. Це колхозна, а Василь, значить, у чайний. Вин тебе и выдвезе.
В чайной было всего три посетителя. Так что найти Васыля не было проблемой. Он заявил, что только поснидае, и тут же едет в колхоз. Снидал он капитально: Борщ, гуляш и два компота. Через полчаса мы уже подъехали к центру поселка. Возле клуба стоял «Москвич-408», из которого сразу вышел мужчина и поздоровался со мной.
– Вы из института? Очень приятно, я из газеты. Директора клуба уже нашли, он пошел за ключами. Вы отсюда в Киев? Я вас подвезу, и вы мне все по дороге расскажете. А в двух словах – в чем дело?
– Обычный самострой, говорят, что положительный пример. Сейчас посмотрим. – На фасаде было выложено стандартное панно с рабочим и колхозницей (время космоса еще не подошло). А в остальном это был все тот же многострадальный клуб № 224-36.
В это время появился директор клуба. Это был пожилой человек в ватнике, ушанке и сильных очках. Мы познакомились. С его лица не сходила преданная улыбка.
– Вы знаете, клуб у нас замечательный. Многие приезжают посмотреть, перенять опыт. Ведь это мы сами строили без всяких проектных институтов. И должен вам сказать клуб получился лучше чем те, что делали по проектам и к тому же дешевле.
– Вы нам и интерьеры покажете?
– Чего показать?
– Ну, внутренние помещения.
– Конечно, с удовольствием. Вот я и ключи взял.
Он отпер входную дверь, зажег все возможное освещение и мы начали осмотр. Да, это был типовой клуб, выполненный аккуратно, только с немножко покалеченной планировкой. Мы прошли в зал. В зале стояли немного перекошенные пакеты стульев.
– А что вы стулья к полу не привинчиваете?
– А зачем их привинчивать? У нас народ честный – он чужого не возьмет.
– Да не в том дело. Вы представляете себе, если в темном зале какой-нибудь идиот крикнет «Пожар», что произойдет с этими стульями а заодно с вашим честным народом.
– Это у нас предусмотрено. Во-первых, у нас таких идиотов нет, во-вторых, у нас в зале курить запрещено. Даже штрафы ввели. Зато мы можем убрать стулья и организовать в зале танцы.