Просчитать персональную реакцию не могу. По общему тренду…
Взовьётся. Святотатство! Душегубство! Слуга диавола! Имать и казнить!
Не. Казнить — не. Хватать и тащить. К отцу на суд.
Не уверен, что Боголюбский будет рад такому повороту. Потому что ему придётся принимать публичное решение. Помиловать меня он не сможет — «вся прогрессивная святорусская общественность» не поймёт. Казнить? — Что делать с Всеволжском? Поставить сюда того же Изяслава наместником? — Война с эмиром — из очевидного. Исключено: Живчик — не готов, Андрей сам — не потянет.
А с Богородицей?
Бли-и-ин… Война здесь — не вопрос мобилизационных возможностей и технической оснащённости — вопрос силы веры предводителя в помощь высших сил.
«И десятеро побьют сотни».
Что достигается молениями и говениями.
Крестоносцы в Антиохии, например, постоянно при виде магометан впадали в пост. Иногда неплохо получалось — «так кушать хочется, что и турка с лошадью съел бы».
У Суздальского князя в этот год, в дополнение к обычным проблемам с теми же новгородцами, добавилась ещё куча забот.
Выпустил Боголюбский Зверя Лютого со Стрелки — теперь расхлёбывает.
Земли Кучковичей и Литвы Московской надо брать под свою руку. Рязанское левобережье Оки — аналогично. От Феди осталось немелкое наследство — надо подобрать. Нет епископа — народ в Ростове начнёт буянить.
Везде — своих слуг слать.
Нет, потом-то, через год-три-пять всё это станет источником дополнительных ресурсов. Людей, денег. Потом. Не нынче.
Понимает ли это Изяслав? Насколько он разумен, чтобы просчитать последствия своей эмоциональной вспышки? — Сомневаюсь. В Янине он требовал войны, следуя вере, но не разуму.
Эмоциональный исполнительный юноша. В ситуации, отличающейся от прописанной в приказе — будет «импровизировать по душе». Не «по логике» — мозгов считать варианты и последствия — нет. «Рациональный агент» — не про него. Импровиз будет сурово православный. То есть — кровавый.
Не «гебня кровавая», а много хуже — с истинной любовью и искренним умилением.
«И прослезился».
Вывод? — Если решение принимается на основе эмоций, то… то дать ему!
– Соня, у тебя машина на ходу? Вечером дашь?
– Дам. Но к чему ты спрашиваешь про машину?
Дать Изяславу такую эмоцию, которая перебьёт все остальные! Такой формы и силы, что все домашние заготовки — просто забудутся, станут неинтересными.
Типа? — Типа шемаханской царицы:
Заменяем «Дадон» на «Изяслав Андреевич». Яства… Домна котлет накрутит, пряников напечёт, пельмени с позами… Парчовую кровать… у Николая есть пара кусков парчи…
Девицы такой нет.
Вот же блин же! Даже «золотой петушок», в смысле — средство дальнего оповещения — имеется. В форме оптического телеграфа. А девицы такого уровня — нету!
Чтобы:
И ведь даже не надо:
Изяслав ещё молодой, неженатый. Не только смерть сыновей, даже и зачатие их — нечего забывать.
Но и со всеми скидками и бонусами — «шемаханской царицы» в хозяйстве не выращено. Турбины там, арбалеты скорострельные, горны с оборотным пламенем, бермудина косопарусная… Хрень всякая — есть, а девицы — нет.
Но я-то живу. Значит, женщины у меня есть. Логично?
Что-то у меня есть… Кое-что… Не девица, не царица, не шемаханская… Не… Но… И как бы это… уелбантурить оптимально? С учётом персональных характеристик, рельефа местности, здешней этики, неизвестных инструкций, общей нервозности и личной стервозности?
Глава 46 2
Я огляделся. Господа совет молча рассматривали меня.
– Ну… эта… коль лыбиться начал — придумал чегось. Как без войны. А, поди, и без боя.
– Точно, Ивашка, есть у меня одна мыслишка. Но тем важнее… предусмотреть «крайний случай». И как его избежать. Хреново то, что «права первого удара» у нас нет. Теперь прикинем, как бы избежать такого удара и с той стороны.
И мы принялись планировать операцию «на грани»: старательно избегая поводов спровоцировать суздальских на бой, хоть бы и с испугу, или от гонора, непонимания, по подозрению. И при этом — постоянно быть готовыми к нанесению ответного, «второго удара». Малой кровью — своей, уничтожением — их. Ежели у них вдруг нервы сдадут. Или ещё какой… «крайний случай» подкрадётся.