Человек? Человек не требовал, нет. Скорее уж просил о помощи. И если Норвуд её не желает, то… почему бы и нет?
И Бьорни первым шагнул на тропу. В конце концов, все лучше, чем собственный хвост ловить.
…звери выходили в залу.
Один за другим.
Звери менялись. Волчьи шкуры сползали с них, а вот суть оставалась. И теперь Ежи видел её, и даже удивительно было, как эта самая суть смела скрываться прежде.
— Мы пришли, ведьмак, — хрипло произнес тот, кто ныне был за старшего. Он, загоревший до каменной черноты, исполосованный шрамами, распрямился. — Ты звал.
— Звал, — сказал Ежи, выдерживая звериный взгляд.
Сила встретилась с силой. И… силу признала? Его, Ежи?
— Нам нужна помощь, — он старался глядеть только на этого огромного зверя, который ныне притворился человеком, ибо в человеческом обличье удобнее говорить с людьми. — В Китеж пришла беда.
— Мы знаем, — Ежи прервали. — Марун, рассказывай, что узнал.
Из-за спины свея выступил другой, столь же нагой, загорелый, разве что шрамов на нем было поменьше, а волосы не тронула седина.
Он заговорил.
Быстро.
Порой сбиваясь на свое наречие, но все одно — понимали. И Гурцеев, и государь, и Радожский, который так и не выпустил флягу из рук.
— Вот значит, как… — Луциан Третий кивком поблагодарил рассказчика. — Что ж… спасибо.
— Норвуд пропал.
К благодарности государя свей остался равнодушен.
— Совсем?
— Мы слышим. Он… связан. И далеко. Приказал не лезть. Думаю, там кто-то, кто… нас нелегко одолеть, но подобные тебе, ведьмак, способны на многое.
— А… провести сможете? — решение Ежи принял еще до того, как заговорил. Глупое. Нелепое решение. Это… не его война! Ничуть не его. И надо уходить.
Бросить все.
У него ведь Стася.
И котики непристроенные. И…
— Ты не так и силен, ведьмак, — произнес свей.
— Я не так и слаб.
— Что ж… стая всегда найдет своего вожака. А уж кто там на спине удержится… — свей оскалился, и белые ровные зубы блеснули ярко. — Опыт у тебя есть.
— Я бы и без него обошелся, — промолвил в сторону Радожский, руку о руку потирая. — Но… помощь тебе не помешает. Если там и вправду… колдуна должны охранять. А стало быть, будет резня.
Волки радостно заулыбались.
Похоже, эта новость их нисколько не расстроила.
Глава 55
Сказывающая о стремлении к подвигу и прочих глупостях
…не посылайте. Я там был. Там нудно.
Холоп глядел на Антошку сверху вниз и щеки дул для пущей важности. Был он высок, собою хорош и одет нарядно. Небось, у Антошки этакого кафтану из синего сукна да чтобы с прошвой, так нету. И штанов широченных, которые холоп, надо думать, разгладил да растянул, чтоб еще шире гляделися, тоже нету. И вовсе рядом с этим вот, царевым холопом, Антошка глядится прежалко.
Отчего и хочется голову в плечи втянуть да…
Еще чего.
Этот, пущай и весь из себя разряженный, а все одно холоп, тогда как Антошка — человек свободный.
— Сейчас соберу, — сказал он преважно. — И пойдем.
— В вашем присутствии нет необходимости, — сказал холоп сквозь зубы и поверх Антошкиной головы поглядел.
Ишь ты какой.
И говорит-то этак, заумно. А все одно.
— Это не тебе решать. Мне хозяйка отписалась, стало быть, мне и нести, — Антошка погладил кошака по круглой голове и попросил. — Кликни там… прочих.
— Мря?
— Хозяйка зовет, — Антошка присел подле зверя. — Знать, серьезное что-то деется… так что… малых не трожь, пущай отдыхают, а кого постарше…
— Будто он вас поймет, — сказал холоп в сторону и усики пригладил. А усики у него длинные и тонкие, что у сома. И блестят. Никак мажет он их воском пчелиным или еще какой пакостью.
— Поймет, — Антошка погладил зверя по хребтине. — Еще как поймет. Колдовские звери. Они иных людей поразумней будут. И я соберуся…
Холоп фыркнул.
Вот ведь… а и вправду, куда Антошке собираться-то? Он, конечно, грешным делом прикупил себе портки красивые, из зеленого сукна да в полоску, но не на каждый день, а для сватовства. И рубаху шелковую. И кафтан еще приглядел, долгополый, красный.
Но на кафтан уже деньги, ведьмою данной, не хватило. Оно бы, конечно, хватило бы, но… Антошка ж за кафтаном не сразу пошел, а сперва по рядам прогулялся, купил пару штук ткани, чтоб для маменьки с сестрицею, и для Аленки тоже ж.
И еще гребешка.
Серьги, которые с каменьями. И…
…Фрол Матвеевич обещался, что, как повернет домой, так передаст всенепременно. И ведь тоже человек немалый, важности такой, что и подойти боязно, а с Антошкою говорил уважительно. Не то, что этот.