— Ну что, русский Иван, каково тебе стоять на коленях передо мной, понаехавшим? Он дико рассмеялся.
— Теперь всё, наша власть, теперь ты будешь мне еду готовить и носить, только пешком. А как ты хотел? Всякая мысль всегда скачет по кругу, вот и твоя к тебе вернулась. Ты ведь так себе всё это представлял?
— Но я сегодня добрый, я тебя отпущу, иди домой, к жене, к детям и помни мою доброту и рассказывай всем, что мы народ милостивый. Но учти, ещё раз услышу, что ты про нас гадости говоришь, не помилую. Учти!
Он что-то крикнул по-своему, и они ускакали с криками и гиканьем.
Голова болела, тело было какое-то ватное и всё ныло. Дима открыл глаза. Он лежал на тротуаре, на коленях у таджикского курьера.
— Что это было? — спросил Дмитрий.
— Тебя сбил машина, — ответил курьер, — какой-то женщин с белый волосы и большие губы был за рулём, в телефон смотрел, тебя не видел.
— А где она сейчас? — спросил Дима.
— Уехал, мы с друзьями тебя поднял и перенёс на тротуар, чтоб ещё никто не переехал, пока ты не очнулся.
Дмитрий закрыл глаза, потом открыл, поднялся, опираясь на руку курьера.
— Спасибо, — сказал он и побрёл домой. Пить ему что-то расхотелось. Он хромал и думал, что вот ведь, белый человек его сбил, а понаехавшие курьеры помогли, кочевники, можно сказать, спасли и как жить дальше? Надо пойти рассказать Петровичу, а то он ждёт наверное. Он поднялся и позвонил в дверь. Петрович открыл, пропустил его в квартиру.
— А водка где? — спросил он.
— Ты не поверишь! Меня только что сбила машина, не сильно так сбила, но я потерял сознание. Сбила белая женщина и уехала, а курьеры меня подняли и отнесли на тротуар. И как теперь жить, я — то ждал от них проблем, а получил от своих, а они мне как раз помогли.
— Вот так всегда, — ответил Петрович, — мысль материальна. Мы притягиваем ситуацию, только ты не оттуда ждал, а высшая сила исправила твои мысли, заодно показала тебе, как ты был не прав, подозревая незнакомых людей в том, чего они ещё не сделали.
— Да, надо пойти подумать. Может работу нормальную поискать да ребятам, курьерам что- нибудь купить завтра, пойду я.
— Может пива? — спросил Петрович.
— Нет, не надо, я может завяжу сегодня, что — то всё это как-то сильно на меня подействовало.
И он пошёл домой, спотыкаясь и прихрамывая.