***
Елена Станиславовна Репнина сидела у стола в гостиной, зябко кутаясь в ажурную шаль, и размышляла. Перед ней лежал выпуск газеты " Клубника со сливками" .
Еще с субботы, когда в её комнату ворвался злой как свора диких собак Дмитрий с известием о том, что Катерина вышла замуж, мадам Репнину не покидало ощущение, что её нагло водят за нос.
К сценам, периодически устраиваемым сыном после отъезда Катерины в Москву, она за два года успела привыкнуть, но известие о том, что внучка не сказав им, ни слова, скоропалительно выскочила замуж и не за кого - нибудь, а за собственного начальника, повергло пожилую даму в шок. Ей и в самом страшном сне не могло привидеться, что её разумная и во всех отношениях правильная внучка может выкинуть подобное.
Сын так и не смог простить ей, что она отпустила Катю, считая, что столица - этот рассадник скверны и разврата не место для молоденькой девушки, и неизвестно чему ребенок там может научиться, приплетая сюда же всякий раз еще и отказ Катерины от помолвки с Колчаком.
Елена Станиславовна неизменно защищала внучку и Москву, которая была её родиной, говоря, что в Питере вышеупомянутой скверны тоже предостаточно, недаром в девяностые, город прозвали бандитским, а Катенька - умная и серьезная девочка и никогда не позволит себе выйти за рамки приличий.
Госпожа Репнина не чувствовала ни малейшей вины за то, что помогла Кате сбежать в столицу - слащавый до невозможности, женоподобный, с лицом, похожим на крысиную мордочку, (да еще и по слухам, гулявшим в их кругах, играющий за другую команду), Колчак, не понравился старой княгине с первого взгляда. И Елена Станиславовна вовсе не горела желанием выдавать замуж единственную внучку, за низкорослого вертлявого французика, по недоразумению оказавшимся потомком Колчака, к тому же бедного как церковная мышь.
Тем более, что на легендарного адмирала, его правнук был похож ровно столько же, сколько индейская лодка каноэ на современный авианосец.
Понятие "фамильная честь" не были для Елены Станиславовны пустым звуком, однако, в отличие от сына, она обладала еще и изрядной долей здравого смысла, приобретенного ею за долгую жизнь, который этого качества был лишен напрочь.
Дмитрий Александрович в основном жил на эмоциях. То есть, сначала делал, а потом думал.
Оправившись от первого шока, и вдоволь наглядевшись на бессмысленные метания сына, она тихим, лишенным всякого выражения голосом приказала ему сесть, взять себя в руки и не мельтешить перед глазами. Вот тогда- то у неё впервые и появилось ощущение абсолютной неправильности происходящего.
- Я потребую немедленного развода! - Сжав кулаки, яростно воскликнул сын, но в кресло все же сел.
- Ты забываешь, Дмитрий, что твоей дочери давно не шестнадцать лет. И она вольна делать все, что пожелает. - Возразила Репнина и добавила, - к тому же твой новоиспеченный зять может быть против.
- Меня не интересует его мнение!
- Напрасно. - Елена Станиславовна сложила руки на груди, пристально глядя на сына серыми, похожими на туманное утро глазами. - На данный момент господин Наумов имеет на твою дочь больше прав, чем ты. Ты мне лучше скажи - тебе не кажется, что с этим браком что-то не так?
- Да с ним все не так! - Снова взвился с кресла Репнин, но мать так посмотрела на него, что он счел за лучшее снова сесть.
- Меня интересует одно - зачем красивому и состоятельному Наумову жениться на секретарше? - Задумчиво протянула Елена Станиславовна, но сын снова её перебил:
- Моя дочь не секретарша! Она княжна Репнина!
- Однако, титул нисколько не помешал ей устроиться на работу именно в этом статусе, - спокойно возразила старуха, - и я не думаю, что Катерина на каждом углу кричала о нем. Так что Наумов мог и не знать, кого он взял в жены. И мы снова возвращаемся к тому, с чего начали - зачем ему понадобилась наша Катя?
Предположение Дмитрия о том, что Катя может быть в положении, старая княгиня отмела сразу же, потому как считала, что новоявленный зятек не из тех, кто, узнав о беременности подруги, сломя голову несутся узаконивать отношения, а решают подобную проблему несколько иным способом. Слишком уж часто, лицо молодого Наумова мелькало на страницах желтых и не очень газет, и скандальная репутация тянулась за ним не первый год. Конечно же, госпожа Репнина знала, что газетные утки - не тот источник, из которого можно почерпнуть достоверную информацию - эти борзописцы чего только не понапишут в поисках сенсаций, но считала, что дыма без огня не бывает.
К тому же, Катя звонила домой почти каждый день и уж обязательно бы сообщила бабушке о романе с молодым человеком. Имени, может, и не сказала бы, но подобной новостью поделилась бы точно - старуха прекрасно знала свою девочку. И тут здрасьте вам - откуда ни возьмись, нарисовался муж. Который по совместительству еще и начальник. От одного этого факта за версту несло фальшью.
Ощущение того, что её обманывают, росло и ширилось, и воскресный звонок в Москву ясности не добавил, лишь привнес тревогу за внучку. Катя говорила с ней как-то осторожно, будто балансируя на грани правды и лжи, хотя из разговора с ней, старуха поняла, что девчонка действительно по уши влюбилась в этого шалопута. В чем, собственно не было ничего удивительного - парень был очень хорош собой.
И вот сейчас, узнав из статьи, что Наумов заключил брак с её внучкой не только скоропалительно, но еще и тайно, чувство неправильности происходящего переросло в твердую уверенность - замужество Катерины - не что иное, как подлый обман, или, как говорит нынешняя молодежь - "тухлый развод"!
Елена Станиславовна терпеть не могла, когда ею манипулировали, еще больше ненавидела, когда её принимали за старую, выжившую из ума маразматичку и решила не просто разобраться в ситуации, но еще и примерно наказать новоиспеченного родственничка.
" Поиграть со мной вздумал, щенок, - злобно думала старуха, глядя на фотографию на титульной странице, на которой Наумов с кислой физиономией выходил из дворца бракосочетания под руку с Катей, - ну так я тебе устрою показательный мастер - класс от Елены Репниной".
Она скомкала газету и бросила её корзину для мусора, стоявшую под ногами - сыну сие безобразие видеть не полагалось, Дмитрий и так третью ночь спокойно спать не мог.
Когда во вторник вечером, Дмитрий Александрович пришел с работы, мать заявила ему, что он остается в Питере, а в Москву она поедет лично.
На гневный протест сына Репнина отреагировала довольно спокойно:
- Ты хочешь расторжения этого нелепого брака?
- Конечно.
- Тогда нам нужны неопровержимые доказательства, что это всего лишь фикция. Иначе, Наумов не даст согласия на развод. Ты со своей слоновьей грацией и прямотой как у последнего солдафона, только все дело испортишь. А я добуду эти доказательства, не будь я Еленой Репниной. Так что ты, мой дорогой, никуда не едешь.
***
За время, оставшееся до выхода статьи, Гоше мало удалось продвинуться в своих начинаниях.
Хотя то, что Катя теперь достаточно уверенно называла его по имени, не срываясь в официоз, и даже вполне искренне улыбалась ему, и не вздрагивала от случайных прикосновений, уже было маленьким, но прогрессом.
Откровенно обсудить с девушкой тему их взаимоотношений, Гоше так и не удалось, ибо стоило ему только заикнуться об этом - Катя открытым текстом заявила ему, что ничего обсуждать не собирается, но роль, отведенную ей в этом фарсе, постарается сыграть так, что у папы отпадут все сомнения на этот счет.