приходит умирать, но услышав выстрелы, поняли, что происходит,
поэтому пытаются убежать из вагона. Вскоре через ворота, сделанные
из проволоки, входит новая партия.
Я вижу, как несут 11 людей; они или ранены, или убиты при попытке
бежать. Так как у ямы ещё убивают первую партию, по приказу немца,
приговоренные ожидая своей очереди, ложатся лицами на землю.
Какой то еврей, уже высаженый из поезда ударил ножом немца в голову
тот упал на землю, и на автомобиле был доставлен в Вильнюс.
Литовцы прикладами убили еврея - это событие второго поезда. Кроме
того второй литовец также был ранен.
Светопреставление
"
Человек, который бежал через лесную просеку, а затем был ранен
в ногу, истек кровью, а затем был убит, имя Вигдор Данишевский
это видно из маленького листка Юденрата Гетто с датой 42.X.28. Эта
листок был в разорванном пустм бумажнике; встряхнул, потому что
литовцы обыскивали карманы убитых и нашли бумажник.
Убит ...
IV.17 суббота
Из тюрьмы Вильнюса привезли около 20 людей и расстреляли (якобы
за подделку денег) - 20 р.м, гт и 5 р.м. (рейхсмарок?)
IV.21
Окончательно засыпали ямы. Евреи работали весь день.
IV.28 среда
Около 1 часа. после обеда приехал один автомобиль - разные люди,
большинство из деревни, в том числе несколько евреев.
Всех расстреляли в яме которую не засыпали (то есть в небольшой
яме вблизи Рудзинских).
IV.30 четверг
Среди осужденных было 6 женщин. Вторник, 5 мая, Убиты 47 людей,
но не евреи а поляки и красноармейцы.
4.
Jôzef Mackiewicz Юзеф Мацкевич
из римского журнала
"Ожел бялы" ("Белый орел") 1945 год
No35 (170)
ПОНАРЫ - «БАЗА»
Перевела с польского
Наталья Горбаневская
Еще не так давно лес клином вдавался в город Вильно. Прямо
в то место железнодорожного узла, откуда выходили оба его юж
ных разветвления: на Лиду и Гродно. Здесь он рос на холмах, пока
его не проредили после той Великой войны и оставили одни дубы.
Позже вырубили и дубы, оставив лишь кусты орешника, кое-где
молодую рябину и тому подобную жалкую поросль. Коровы и козы
железнодорожников, пасшиеся в этом кустарнике, изодрали кусты
в клочья, обгрызли кору, вытоптали лужайки. Потом на террито
рию бывшего леса расползлись постройки станции Вильно-Товар-
ная, запылили его угольной пылью, задымили дымом из труб. В
конце концов построили какие-то склады, то ли оружия, то ли бое
припасов.
Но этот холм тем важен, что от него, становясь все выше и
выше, тянется целая цепочка холмов, по сей день еще, как и преж
де, поросших лесом и живописных, вдалеке пробитых туннелем, а
в километре за выходом из туннеля (когда едешь от города) удосто
енных высокой — поскольку на самой вершине — чести: здесь вы
строена станция Понары.
Понарские горы известны с давних пор. Известны своей живо
писностью, высотою своих сосен, упоминанием в поэме Мицкеви
ча, битвой между польскими войсками и русской императорской
гвардией, разыгравшейся здесь в 1831 году. Да и многими другими
более ранними и более поздними происшествиями. Здесь проходят
шоссейные дороги, которые сразу за старинной часовенкой разбе
гаются, как пальцы на руке, веером в четыре стороны: на станцию
Понары, на Гродно, на Ваку и Ландваров, на Рыконы и Каунас.
Там, возле железнодорожного полустанка выстроили город-сад, а
по-нашему — обыкновенный дачный поселок, который мог слу
жить и курортом, потому что хоть сосен тут и поубавилось после
многочисленных войн и нашествий (с 1914 года их было 15), но
круглый год тут пахнет живицей, а осенью — грибами и холодным
сильным ветром, который навевает свежесть со всех сторон нашего
края. Растет здесь и исключительно высокий вереск — на этой не
плодородной, песчаной, сухой, здоровой для легких почве. Вереск
пользы не приносит, но придает окрестностям только им присущий
колорит. Эту синеву, эту печаль, источник которой — ржаво одно
образные древесные стволы, усиливают утренние туманы и безгра
ничная отдаленность горизонта.
Кто любил свои родные подвиленские края, тот, конечно, лю
бил и Понары. Зимой туда ездили кататься на лыжах. Стыдно при
знаться, но ездили и... стреляться на дуэли. Джентльмены, которые
дали друг другу в кабаке по морде, или по пьянке друг друга обло
жили, или оклеветали в печати, - по местному обычаю, приезжали
сюда с "дуэльным кодексом" Бозевича и старомодными пистолета
ми. По колено в снегу или в вереске, они отмеряли положенное
число шагов и поднимали тяжелые дула пистолетов. Пестрый дятел