Хозяйка снова всплеснула руками, кинулась к кувшину. Достав незадачливого воришку из кринки, она ополоснула его из плошки теплой водой, обтерла полотенцем и, прижав к груди, усмехнулась:
– Бандит, як є Бандит!
– Мяу, – ответил котенок, устраиваясь поудобнее в спасших его руках.
– Бандит? – удивлено повторила Молочница, ласково почесывая грабителя за ухом.
– Мяу! – снова ответил ей котенок, наконец устроившись с максимальным удобством и включив самую громкую из всех своих урчалок.
– Дивись-но, йому подобається! Така вже шкода руда! – удивился Хозяин, подходя к жене.
Взяв кота за шкирку, мужчина приподнял его так, чтобы кошачья морда была как раз напротив лица человека.
– Ну що, хочешь бути Бандитом? – усмехнулся Хозяин, глядя прямо в зеленые глаза котенка.
– Мяу! – возмутился кот и бесцеремонно попытался схватить когтями руку, посмевшую вытащить его из уютного убежища.
– Ну, як хочешь, тільки не втопни! – с этими словами мужчина положил юного похитителя сливок на заботливо расстеленное женой полотенце и, потрепав по ушам, вышел из кухни.
Так Бандит получил свою кличку.
Жизнь в Большом Доме текла неторопливо и по всем законам природы. Прошла зима, с вьюгами, холодными ветрами и трескучими морозами. Звонкой капелью отзвенела по стеклам весна, щедро рассыпав по земле сначала бесконечные белые душистые облака цветущих садов, очень быстро сменившиеся свежей яркой зеленью молодой листвы. А там и лето подоспело. Дом, стоящий на высоком холме, на берегу широкой реки, утонул в зелени и цветах, заботливо высаженных Молочницей под окнами и у крыльца. Высоко стоящее жаркое солнце сменяла луна с неизменной свитой из тысячи звезд, размером с недоспелое яблоко. Впрочем, и яблоки созрели в свой срок, когда, повинуясь времени, зелень лета позолотила рука наступающей осени. И вот уже первая пороша белыми лентами побежала, полетела по остывшей, уснувшей в зиму земле.
Котенок вырос, заматерел и стал большим, сильным, ловким котом. Теперь ему уже не надо было воровать молоко и сливки. Полная до краев миска ждала его каждое утро в качестве награды за самоотверженный труд. Вернее это хозяева считали, что кот трудится. На самом деле он получал удовольствие, удовлетворяя собственные дикие инстинкты, выходя на охоту практически каждую ночь. И почти каждая его вылазка заканчивалась удачно. Один, а то и два мышиных тельца в качестве отчета о проделанной работе дожидались утром хозяев около порога сеней.
Мыши Бандита боялись и уважали одновременно. Боялись, потому, что кот был прирожденный Охотник, ловкий и умелый, тщательно отслеживающий добычу и не оставляющий ей ни единого шанса на спасение. А уважали.… Несмотря на свою охотничью суть, Бандит все же не зверствовал и старался придерживаться некоторого негласного правила, уничтожая лишь откровенно слабых, больных, старых ну или уж совсем зажравшихся и обнаглевших мышей.
И так, видимо, могло продолжаться долго, пока одним чудесным вечером Бандит не повстречал одного крошечного и слабого мышонка, неосторожно выскочившего прямо под ноги спокойно направляющегося из кладовки кота.
Пончик вылез из щели между половицей и стенкой как раз тогда, когда неспешно вышагивающий кот появился из-за угла, торжественно пронося в зубах очередную добычу. Слишком поздно заметивший опасность Мыш, попытался было спрятаться назад, но, ввиду обуявшего его ужаса, лишь беспомощно метался вдоль стены.
Опешивший от такой наглости Бандит присел на задние лапы и, удивленно склонив голову, стал наблюдать за копошащимся в поисках спасения мышонком. Метания продолжались недолго. Поняв, наконец, что кот сидит спокойно и пока видимой агрессии не проявляет, Пончик замер, безуспешно пытаясь прикрыться хвостом как щитом.
– Ты что еще за недоразумение? – спросил Бандит, опустив добычу на пол.
– П-п-п-пончик, – пробормотал мышонок, отчаянно оглядываясь в поисках пути спасения.
– Ты Пончик? – усмехнулся кот, с сомнением разглядывая потенциальную жертву.
– Пончик, – согласно пискнул Мыш.
– Не-а, – уверенно покачал головой Бандит. – Никакой ты не Пончик. Не тянешь ты на Пончика. Скорее какой-нибудь вареник. А то и пельмень максимум.