Уильям Гибсон
Понедельник после чуда
Пьеса в трех частях
Действующие лица:
АННИ
ХЭЛЕН
ПИТ
ЭД
Часть первая
Два помоста, возвышающихся на сцене, — две соседствующие комнаты. В каждой — кровать. И от каждой комнаты — лестница, ведущая на сцену. На самой сцене — минимум мебели, характеризующий весьма скромный быт обитателей этого дома: небольшая кушетка, покрытая пледом, небольшой письменный стол с пишущей машинкой Брайля, стулья. И собственно — все… Вдали — вид на внутренний дворик, просматриваются деревья, меж ними развешены бельевые веревки.
Слышна музыка. У веревок стоит АННИ — рукава закатаны по локоть, спутанные легким ветром волосы, этакая очаровательная молодая растрепа, хотя ей уже далеко за тридцать. АННИ снимает белье, укладывает его в корзину.
ХЭЛЕН — девушка двадцати с небольшим лет, сидит за столом, печатает на машинке, предназначенной для слепых, это и есть машинка, работающая по известной системе Брайля.
На авансцене, неподалеку от ХЭЛЕН, стоит ДЖОН, молодой человек 25 лет, одетый в твидовый, явно идущий ему костюм, в руках у него ветка сирени. Осматривается. Находит воображаемую дверь, подходит и что есть сил жмет на воображаемый звонок. ХЭЛЕН продолжает печатать. ДЖОН нажимает на кнопку звонка еще и еще, но все так же безрезультатно, ХЭЛЕН никак не реагирует. Он было собрался уйти, но останавливается, услышав звук пишущей машинки. Подходит к воображаемому окну, заглядывает…
ДЖОН. Привет!
ХЭЛЕН допечатывает еще несколько слов, безучастно вынимает страницу из машинки.
Эй! Я сказал — привет! Вы что, не слышите? Здравствуйте!
ХЭЛЕН так же безучастно водит пальцами по странице — проверяет напечатанное. Там, во дворике, АННИ включает стиральную машину. ДЖОН оборачивается, идет к АННИ.
(В сторону ХЭЛЕН). Это и есть Хэлен Келлер?!
АННИ. Да.
ДЖОН. Она прелестна.
АННИ. Какое там… Только не сегодня.
ДЖОН (он в прекрасном расположении духа). Что вы сказали?
АННИ. Я говорю — сегодня нет… Но вам — спасибо.
ДЖОН (без тени смущения рассматривает АННИ, продолжающую заниматься бельем). Однако вы тоже ничего? Мэйси!.. Только почему это вы не отвечаете — я звоню, звоню в дверь и — тишина?! Почему это, а? Мэйси?
АННИ. Я вовсе не Мэйси. Это не мое имя.
ДЖОН. Это мое имя. И значит, так именуют всех, милая Мэйси!
АННИ впервые внимательно смотрит на него.
Как мне найти Анни Мэнсфилд Салливан? Учительницу барышни Келлер?
АННИ. А зачем она вам? Кто вы?
ДЖОН. Друг всех попранных, задавленных бесконечными хлопотами домашних работниц!
АННИ (улыбается). Вроде меня?
ДЖОН (достает из кармана книжку). Приходилось ли вам, Мэйси, читать Карла Маркса?
АННИ. Кого?
ДЖОН. Это мое самое последнее открытие. Открыл его сам. Для себя. Совсем недавно… И все-таки как вас зовут?
АННИ. Конечно же, Бридджит.
ДЖОН. Джон Мэйси! Вы меня ждали. Я явился, и давайте подумаем теперь обо всем насущном в свете вот этого произведения. (Показывает на книжку).
АННИ (кивает). Ладно.
ДЖОН. Наемный труд — вот с чего мы начнем, милая Бридджит! Вы ведь не так много получаете за все эти старания?
АННИ. Да. Что касается денег — просто гроши.
ДЖОН. И перетружены?
АННИ. Работаю как вол. Надрываюсь.
ДЖОН. Ну, так не пойдет! Вам нельзя с этим мириться. Старик Маркс анализирует все причины и дает ответ.
АННИ (заглядывая в раскрытую книгу). И что же это за ответ?
ДЖОН. Революция!
АННИ. Революция?
ДЖОН. Потрясающее слово!
АННИ. Прощу вас — не говорите, что вы один из них.
ДЖОН. Из каких?
АННИ. Из тех, кто устраивает революции.
ДЖОН. Одно препятствие — наш рабочий класс недостаточно созрел… Правда, над этим поработали, постарались дать им прескверное образование…
АННИ. Да?
ДЖОН. Да! Но вас никто не имеет право так эксплуатировать! И вообще, я не понимаю, почему вы столь равнодушны к самой себе? Прочтите это, прочтите, ради бога!
АННИ (берет у него книгу, листает и возвращает). Здесь нет картинок.
ДЖОН. Если человек безнадежен — это навсегда… (Идет за АННИ, направляющейся на кухню). Вкусно пахнет…