этого места тебе совершенно не хочется.
Старик опять погружается в размышления. Смотрит себе под ноги, затем начинает
недоверчиво оглядываться по сторонам и, наконец, указав на дом номер десять, говорит:
- Вот дом десять.
- Но мне нужен рынок бытовой техники, – капризно повторяешь ты.
- Иди, куда я сказал, – совсем незлобно, но нельзя сказать, что и очень уверенно, советует
пенсионер.
И ты идешь. Неудобно обижать пожилого человека, который пытался тебе помочь. Если
ты обратишься к новому прохожему или, решив пренебречь советом, отправишься в
противоположном направлении, он непременно обидится. А ведь дедуля к тому же пытливо
смотрит тебе вслед – стоит и смотрит, заложив руки за спину – и трудно сказать, что его
интересует больше, твоя дальнейшая судьба или авторитетность его пенсионерского мнения.
И вот ты идешь по улице Зеленой, с тоской, даже ужасом понимая, что дом десять
остается позади – закончился сам дом, оборвалось проволочное заграждение, преодолено
новое здание с жирной надписью «Аренда» на фасаде, солнце отражается в его застекленных
стенах и безжалостно слепит глаза. Ты на перекрестке, оглядываешься назад и видишь
вдалеке все того же старичка – он по-прежнему смотрит на тебя и одобрительно кивает. Ты
поворачиваешь налево и останавливаешь первого встречного – сейчас, когда тебя не видно,
можно снова узнавать дорогу. Но первый встречный направляет тебя обратно – к дому
десять. Ты отказываешься верить.
Идешь прямо – больше прохожие не встречаются – идешь десять минут, проклиная всех,
кого можешь вспомнить, и в особенности новые полусапоги, купленные по дешевке. Мозоль
хлюпающе пульсирует. Автобусная остановка. Стоишь в одиночестве и ждешь. Подходит
17
автобус, бездумно забираешься в него и вдруг решаешь возвращаться домой. Не надо тебе
никакого рынка, хотя купить телевизор очень хотелось. Дрожишь в плохо натопленном
салоне и опять проклинаешь всех и новые ботинки. Себя ты не проклинаешь. Автобус
поворачивает и через пару минут останавливается на остановке по соседству с домом номер
десять.
Ты выходишь, тупо, едва себя помня. Слева от тебя находится шестиэтажное здание.
Может, оно? Чуть не плача, направляешься в его сторону. За несколько метров замечаешь
вывеску – в здании расположено туристическое агентство, о рынке ничего не сказано.
Обходишь этот дом кругом и все равно ничего не находишь. Встреченные люди о рынке
бытовой техники ничего не слышали. Удивительно, ведь его рекламировали и по радио, и в
бумажных объявлениях. Вспоминаешь, что этот рынок открылся недавно. К тому же
некоторые пешеходы все-таки направляли тебя к дому десять. Значит, он где-то близко.
Тебя начинает поташнивать от этой безысходности. Дом с туристическим агентством
расположен на небольшом возвышении, отсюда ты хорошо видишь дом номер десять и в
очередной раз понимаешь, что рынок там находиться не может – из здания никто не
выходит, в него, естественно, никто не входит. Ты приглядываешься к автобусной остановке,
от нечего делать выискивая недавнего собеседника – может, он еще здесь и расстроился?
Становится чуть теплее оттого, что кто-то еще, кроме тебя, может сейчас расстроиться.
Опять смотришь на дом манежного типа и наконец-то замечаешь здание, расположенное за
ним – в отдалении, в низменности, по-видимому, пятиэтажное.
Вряд ли это нужное здание, во всяком случае, в рекламном листке было сказано, что
рынок бытовой техники расположен в помещении дома номер десять по улице Зеленой, и тот
дом не может быть десятым. Он слишком далеко и, наверно, на параллельной улице. И все-
таки ты идешь к нему. Ты так хочешь получить свой телевизор, что возвращаться домой ни с
чем после этих испытаний – больно, противно, тоскливо. Пройти к зданию в отдалении со
стороны туристического агентства невозможно – там зияет котлован, так что ты
возвращаешься на автобусную остановку, опять хромаешь мимо проволочного заграждения
и дома номер десять и сворачиваешь на неприметную дорожку, как только заканчивается
ограда.
Тропинка выводит тебя к пятиэтажному дому, неотличимому по цвету и архитектуре от
всех остальных в этом районе. Опять неудача, думаешь ты. Обходишь дом и сразу видишь
гигантский транспарант, на котором жирными, красными буквами значится: «Рынок бытовой