Я опять улегся и натянул подседельное одеяло до самых ушей. Митиваль сел рядом, оперся локтями в колени и поднял лицо к небу. Повернувшись на бок, я стал смотреть на его профиль, который и так знал лучше всего на свете. Иногда чудо Митиваля изумляло меня с новой силой. Изумляла наша с ним необыкновенность.
Мне даже не хотелось задавать волнующий меня вопрос, чтобы не нарушать покоя момента, но я все равно спросил:
– Ты их тоже слышал, да? Перед тем, как Пони понес? Мне это не почудилось?
Митиваль сжал челюсти:
– Не почудилось. Я их тоже слышал.
– Значит, это был не медведь? Когда я был тут с Па?
– Не медведь.
– Но кто это? Или что?
– Честно – я не знаю.
– Они вроде тебя?
Он задумался ненадолго.
– Извини, но я не знаю. – Митиваль по-прежнему смотрел в звездную ночь, в ту же ночь, в которую смотрел и я. – Есть столько всего, чего я не знаю, Сайлас.
Я согласно кивнул: действительно, раз жизнь полна загадок, то и смерть, должно быть, тоже.
– Может, это похоже на ночной лес, вот как сейчас, – рассуждал вслух Митиваль. – Мы слышим все эти шорохи и вскрики вокруг нас. Падают ветки. Растет трава. В темноте разные существа умирают и рождаются. Мы этого не видим. Но мы догадываемся, что все это там есть, правильно? Мы это ощущаем. А ты, Сайлас, особенный. Ты ощущаешь то, что другим людям неведомо. Это твой дар.
– Мне он не нужен. И никакой это не дар, а проклятие.
– Он может помочь тебе найти Па.
Я поразмыслил над этим.
– Пожалуй, ты прав. А еще с этим даром я могу видеть тебя. Это уже кое-что!
Митиваль улыбнулся и ткнул меня в бок:
– Полегче, дурья башка, а то я сейчас расплачусь!
– Сам ты дурья башка! – засмеялся я.
– Ш-ш-ш!
Я не заметил, что стал говорить в полный голос. Мы оба поглядели на мистера Фармера – не разбудил ли я его, но старик только повернулся на другой бок и продолжил храпеть.
– Хватит болтать, а то он проснется, – сказал Митиваль. – Да и тебе не мешало бы выспаться. У меня такое чувство, что в ближайшие несколько дней тебе будет не до сна. Наберись сил как следует.
– Но ты останешься тут, да?
– Конечно останусь. А теперь закрывай глаза.
Я закрыл глаза.
– Митиваль?
– Мм?..
– Как тебе Гринголет? – прошептал я, не открывая глаз.
– Это конь сэра Гавейна? По-моему, слишком высокопарно для Пони, – ответил Митиваль.
– Тогда, может, Персеваль?
– Персеваль… Хм… Тоже как-то не очень.
– Да, мне тоже так кажется.
– А теперь спи.
Я кивнул. И мгновенно заснул.
Пришел рассвет, но я проспал его. К тому времени, когда я открыл глаза, было уже ослепительно светло. При этом свет не падал сверху, а сверкал в капельках росы, выпавшей на деревьях. Черные мокрые ветки блестели, как после дождя.
– Ну наконец-то, засоня! – проворчал мистер Фармер.
Он уже натянул сапоги и занимался своей понурой кобылой. Казалось, он был готов ехать.
– Доброе утро, мистер Фармер, – промямлил я.
– Маршал Фармер, – поправил он. – Уж я тебя будил-будил, да все без толку. Живо, подъем!
Я встал, протирая кулаками глаза. Мое лицо покрылось коркой пыли, копчик и ноги болели после долгих часов в седле. Даже после ночного сна я был совершенно без сил.
– А что на завтрак? – спросил я, но ответом мне была лишь сердитая гримаса.
Костер давно прогорел, оставив после себя кучку белого пепла, и мне негде было согреться. При каждом выдохе из моего рта вылетало белое облачко пара. Нахлобучивая пониже шляпу, я заметил краем глаза Митиваля, прислонившегося к дереву на краю лужайки. Чтобы у маршала Фармера не возникало лишних вопросов, я почти не подал вида, что вижу Митиваля и рад ему.
– Ты разговаривал во сне, – сказал мне старик подозрительным тоном.
– Знаю. Па тоже слышал.
– И снова называл имя Митиваль.
В качестве ответа я как можно равнодушнее пожал плечами.
– Кто же он? – не отставал от меня маршал Фармер. – Кто он, этот Митиваль? Ты звал его, когда я нашел тебя. Он твой друг?
Я отошел по малой нужде за деревья, где меня не было видно, и думал, что избежал необходимости отвечать.
– Так что, это твой друг? – опять спросил меня старик, едва я вернулся.
Он явно решил добиться ответа.
– Просто скажи ему, что да, я твой друг, – крикнул мне Митиваль через лужайку.
– Да, сэр, это мой друг, – ответил я и подобрал с земли подседельное одеяло, чтобы отнести его к Пони.
– Вот как? И он пришел с тобой в Чащобу? – удивился маршал Фармер.
В ярком утреннем свете я впервые смог четко разглядеть его лицо. Он оказался гораздо старше, чем я сначала подумал. Ночью он был в шляпе, а теперь я увидел, что череп старика практически гол, если не считать длинных пучков седых волос, торчащих то там, то здесь, словно сорняки. Широкое лицо как будто сложили из кусков грубой сыромятной кожи, но мелкие складки в уголках глаз выдавали его добросердечность. Красный нос. Под подбородком топорщилась седая жесткая борода.