– Будь осторожен, Робби, – еще раз предупредил Куттс.
Робби Карру было всего восемнадцать, и хотя он давно мог считаться умудренным жизнью зрелым мужчиной, все же не обладал опытом борьбы с коварными интриганами вроде Куинсберри.
– Я вооружен до зубов, Дуглас, а на ночных улицах Эдинбурга можно легко остаться незаметным, – заверил он друга. – Дай мне знать, если получишь известие от Джонни. Брат тоже подумывал вернуться, хотя я его отговаривал. Элизабет пока еще колеблется. Их сыну нет и месяца.
Он накинул на плечо перевязь шпаги и быстро проверил остроту клинка. Толедская сталь скользнула в ножны и из ножен, как шелк по шелку. Подняв два пистолета, Робби сунул их за пояс, проверил кинжал в сапоге и, выпрямившись, кивнул на прощание:
– Увидимся завтра.
Дверь открылась и закрылась так быстро, что Робби, казалось, исчез на глазах у Куттса. Еще минута – и адвокат со вздохом выбрался из кресла, безмолвно молясь за благополучие Робби Карра. Англия вела опасную игру с целью уничтожить независимость Шотландии. Жизнь человеческая ничего не стоила, а страной правили люди без чести и совести.
– А я уж думал, что придется сегодня ночью делить постель с Аргайллом, – ехидно пробормотал Робби, когда Роксана час спустя вошла в свою спальню.
Он прислонился к стене у самой двери, сложил руки на груди, но взгляд его темных глаз не имел ничего общего с вальяжностью позы.
– Он последовал за мной наверх по собственной воле. Я его не приглашала. А если это тебе не нравится, не стоило подслушивать.
Она смело встретила дерзкий взгляд Робби.
– Извини, но после того, как я целый вечер уклонялась от чрезмерного внимания герцога, у меня нет настроения терпеть мужской эгоизм и желание завладеть мной. И вообще тебе здесь ни в коем случае нельзя оставаться.
Роксана направилась к туалетному столику.
– Ты знаешь, что он женат?
– Как и твоя миссис Барретт. И не говори, что это совсем другое дело.
Робби отошел от стены.
– Хорошо... хотя это так и есть.
Роксана презрительно искривила губы.
– Не напоминай мне о лицемерии мужского пола. Я не расположена слушать. Кстати, мать Килмарнока сводничает в интересах Эрскинов. Мне было приказано во всем покоряться желаниям Аргайлла.
– Провалиться бы им!
– Вот и я такого же мнения.
Роксана с раздражением сбросила туфельки.
– Может, мне держаться от тебя подальше? – поддразнил Робби, чья ревность улеглась при виде ее реакции на ухаживания герцога.
Он остановился посреди комнаты, словно ожидая ее ответа. На фоне розового дамасского шелка и позолоченной мебели он, весь в черном и вооруженный до зубов, казался мрачным призраком.
– Так будет лучше всего. Ты не числишься у Агнес в списке полезных поклонников.
Роксана отстегнула бриллиантовую сережку и небрежно бросила на туалетный столик.
– Впрочем, плевать мне на Эрскинов. Килмарнок был законченным ослом, и я более чем исполнила свой долг перед этой семьей, прожив с ним два года.
– Мои соболезнования.
– Мне стоило бы получать солдатское жалованье за то, что я так долго выживала в этой семейке. – Роксана бросила на стол вторую сережку и, повернувшись, впервые за весь вечер улыбнулась Робби. – Несколько часов назад я серьезно подумывала о том, чтобы столкнуть с лестницы Агнес, – заявила она. – Может, ты и не захочешь иметь дела с такой преступницей, как я?
– Ты не единственная ищешь способа свести Агнес Эрскин в могилу. Не зря говорят, что хорошие люди умирают молодыми!
– Несомненно, тот, кому принадлежит это изречение, имел в виду Агнес. Помоги мне расстегнуть ожерелье.
Она повернулась спиной к нему.
– С удовольствием. Тем более что я принес тебе подарок, который тоже прекрасно пойдет к твоему платью.
– О, не стоило, – улыбнулась Роксана, оглядываясь. – И вообще ты не должен был приходить сюда.
– Знаю. Поэтому-то я не вышел в коридор и не сбил с ног Аргайлла. Я старался быть осмотрительным: ради тебя, ради твоих детей, ради Карров, ради Господа нашего и страны... Ну почему все так усложнилось? – пробормотал Робби, стягивая перчатки.
Как были теплы его пальцы, расстегивавшие ожерелье! Нежные прикосновения будили неутолимое, невероятное желание, невзирая на опасность и угрозу разоблачения.
– Надень вместо этого мое.
Положив ожерелье на туалетный столик, Робби осторожно подтолкнул Роксану к кровати. Она взглянула на Робби, и его улыбка словно стерла все неприятности сегодняшнего вечера.