Интересен сам по себе факт, что французские колонисты восточного берега оказали помощь в поддержку гарнизону. Это держалось в секрете, потому что Понтиак сумел бы строго наказать их, если бы узнал об этом. Незадолго до того времени, когда вождь индейцев сделал свой знаменитый визит майору Глэдуин, намереваясь убить и его, и весь гарнизон, несколько индейских воинов пришли к французскому кузнецу и требовали, чтобы он подпилили стволы их ружей.
Кузнец не знал, чем и объяснить такое странное требование, и послал сказать об этом в форт. Катерина, молодая девушка, из племени Ожибва, предупредила об опасности майора Глэдуин, и форт Детруа был спасен. Индейцам не удалось стереть его с лица земли.
Когда радостная суматоха поулеглась, и Ашер Норрис повидался со всеми своими знакомыми, он пошел бродить вдоль частокола, словно хотел убить время или хорошенько осмотреть все пустяшные перемены, которые бросились ему в глаза. В действительности у него была другая цель. Близ южной стороны крепости находился домик Гуго Линвуда, семья которого состояли из жены и дочери, Мэдж. Девушка была двумя годами моложе Ашера. Оба были так молоды, что никто не подозревал зародившегося в них нежного чувства. Да и сами молодые люди едва ли догадывались об этом. Ашер знал только, что у Мэдж были чудные глаза газели, свежие румяные щеки, гибкая, стройная фигура, прекрасные формы которой не скрывало простое, домашнее платье. Он любовался ее роскошными черными волосами, блестящими, белыми зубами, знал ее кроткий, веселый нрав и был уверен, что другой такой девушки не найдешь во всем свете. Ашер думал, что и в будущем, если бы ему понравилась какая-нибудь женщина, то непременно такая, которая обладала бы лицом, фигурой и характером Мэдж.
Что касается Мэдж, то она находила, что Ашер — самый красивый, храбрый и лучший юноша из всех, кого она знала в форте, в его окрестностях и колониях. Он призналась в этом себе, вся покраснев и блестя глазами.
Ашер Норрис с самым невинным видом подошел к домику Линвуда. Щеколда висела у двери. Ашер тихонько дернул тяжелую дверь. Она отворилась. Стоя на пороге, юноша ласково приветствовал супругов. Гуго обернулся при его входе. Он сидел на своем тяжелом стуле, покуривая трубку, и мрачно смотрел на ярко горевшие в камине дрова. Его жена была занята домашней работой.
Словно солнечный луч ворвался в простую комнату вслед за молодым атлетом. От всей его фигуры веяло силой и жизнерадостным весельем. Поздоровавшись с супругами, он сел и принялся рассказывать все, что испытал в прошедшую ночь. Они слушали с большим вниманием и интересом. Зная о прибытии шхуны, они не подозревали, что Ашер плавал на ней и вернулся домой цел и невредим. Болтая о том и о сем, молодой человек скоро заметил, что супруги чем-то огорчены, что у них есть какое-то горе.
Мэдж не являлась, и невольное уныние охватило Ашера. Конечно, не было ничего удивительного в том, что Мэдж не было дома. Она могла быть у соседей, так как была всеобщей любимицей. И в болезни, и в горе она спешила всем помочь, как милосердный ангел. Ашер кончил рассказ и, оглядевшись вокруг, вдруг спросил:
— А где же Мэдж?
Никто не ответил ему. Только мать покачала головою, с битым видом. Отец продолжал курить и смотреть на ярко горевшие уголья, словно его печаль нельзя было выразить словами.
Ашер повернулся на стуле, чувствуя, словно что-то застряло у него в горле, и с побелевшим, изменившимся лицом спросил хрипло:
— Она умерла?
— Нет, нет! — ответил отец. — Но каким дураком я был! А какую глупость сделала мать! О, как могли мы быть так слепы! Горе мне, горе!
Он опустил голову на грудь и застонал, словно сердце его было разбито.
— Но скажите же мне! Я хочу знать все, даже худшее! — нетерпеливо произнес юноша.
— Вы знаете Петра Мюр? Он живет по другую сторону реки, со старухой матерью. Они живут там с самого рождения Петра!
— Да, я знал Петра несколько лет тому назад!
— Вы знаете, что его больная мать очень любит нашу девочку?
— Ее все любят. Я иногда думал про себя, что Петр выказывает слишком уж большое расположение к Мэдж!
В другое время родители бы, конечно, обратили внимание на такое заявление, вызванное ревностью молодого человека, теперь же оно не произвело на них ни малейшего впечатления.
— Петр пришел к нам в отчаянии. Его мать была при смерти, и как милости, просила, чтобы Мэдж пришла повидать ее. Мэдж очень огорчилась, потому что горячо привязана к старухе. Она так просила нас, что мы позволили ей идти вместе с Петром!
— Когда это было?
— Две ночи тому назад.
— Где же она теперь?
— Один Бог знает!
9. ОНА ИСЧЕЗЛА
Ашер Норрис подавил, насколько мог, свою тревогу и нетерпение и принялся расспрашивать родителей Мэдж о всех подробностях ее отсутствия. Все, что они знали, поспешили рассказать ему.
Со времени сдачи форта Детруа французы и американские поселенцы находились в наилучших отношениях. Они посещали друг друга и устраивали свадьбы между собой. Мэдж Линвуд часто переезжала реку в маленькой лодке и целые дни и ночи проводила у своих друзей. Между ними она особенно любила миссис Мюр. Старая беспомощная женщина овдовела несколько лет тому назад. Ее сын, Петр, был значительно старше Ашера. Осада форта все это изменила.
Американцам было опасно появляться во французских колониях, так как индейцы могли накрыть их. Французы, конечно, меньше рисковали, посещая форт, но майор Глэдуин не особенно гостеприимно принимал их. Тяжелые уроки сделали его подозрительным. Один из немногих, кому он безусловно доверял, был Петр Мюр. Молодой человек часто помогал доставке провианта в гарнизон и однажды, в бурную ночь, переплыл реку, чтобы предупредить майора о намерении Понтиака сжечь обе шхуны, принадлежавшие гарнизону.
Замечательно, что Понтиак не меньше, если не более майора, доверят Мюру. Это доказывало несомненный ум и проницательность молодого француза. Таково было положение вещей, когда Петр Мюр переехал реку, беспрепятственно был пропущен в форт и направился к домику Гуго Линвуда. Он объяснил, что его мать при смерти, что ее последнее желание — почувствовать прикосновение нежной руки Мэдж к своему лбу и принять ее последний поцелуй. В просьбе француза отпустить Мэдж к матери звучало столько горя, что девушка была растрогана. Отец ее жалел больную старуху, но не забыл о том, что надо быть осторожным. Он попросил посетителя проводить Мэдж назад домой, тем более, что со времени осады она ни разу не переезжала реку. Девушку знал и сам Понтиак, и многие из его воинов. От индейцев можно было ожидать, что они нанесут удар отцу через дочь.
Петр Мюр чистосердечно ответил, что никогда не согласится подвергнуть Мэдж опасности, что Понтиак — его друг, или, вернее, считает его своим другом, и что никто не осмелится тронуть волос на голове у друга вождя Оттавов.
Смеркалось, когда Мэдж села в лодку Петра, которая стрелой полетела к восточному берегу. Мюр обещал, независимо от того, в каком положении находится его мать, вернуться с Мэдж следующей ночью, в тот же самый час, когда они вышли из форта. Хотя он был уверен, что и при дневном свете им не угрожает ни малейшая опасность, а все-таки дождался наступления темноты, в видах предосторожности.
Наступила и прошла вторая ночь, а о Мэдж и ее спутнике не было ни слуху, ни духу. С каждым часом тревога и печаль родителей Мэдж все возрастала, наконец, они пришли в полное отчаяние, когда к ним зашел Ашер Норрис и узнал от них всю правду.
Осталась надежда, что Мэдж благополучно добрался до домика Мюр и готова была в обратный путь, когда Петр нашел, что ехать опасно, и решил подождать удобного случая. Надеялись, что они явятся в эту ночь. Не будь этой надежды, отчаяние родителей Мэдж было бы безгранично.