Постоянные контакты с таким острым и образованным умом не могут не повлиять на человека, имеющего тягу к знаниям, каковым является прокуратор Иудеи. Они дружны, и эта дружба длится чуть ли не с первого года службы прокуратора. Такой длительный срок не может не дать своих результатов.
Наместник пребывал в задумчивости. Теперь он лучше понимал Понтия Пилата, представлял его уровень и возможности. Личность прокуратора в его сознании была достойна доверия, и он принял решение выделить первые полмиллиона сестерциев на организацию идеи великого раскола.
ЧАСТЬ II
Германия. Первый бой
Аман Эфер. Первая любовь
Лето приближалось к концу. Пошли разговоры о переходе в Старый лагерь на Ренусе, где размещались зимние квартиры Пятого легиона. Дорога была хорошо известна старым легионерам: её строили во времена императора Августа. Проходила она через долину Дора Балтеи к столице Галлии городу Леону и далее к берегам Ренуса. Живописные места и девственная природа оставляли незабываемые воспоминания. Дорога была удобна для передвижения. Но неспокойно на границах с Германией. Часто переправляются через Ренус отряды сугамбров, херусков, узипиев и совершают набеги на селения, а то и на сторожевые римские посты.
Военная кампания этого года была первой для Понтия. В Старом лагере (он находился напротив устья реки Липпе) размещались 1,5,20,21 легионы, и командовал ими известный полководец, легат Авл Цецина Север. Под его наблюдением были созданы укрепленные лагери, но вместо палаток построены стационарные казармы, рассчитанные на более суровый климат.
Лагерь был обустроен со знанием дела. Римская система воспитания легионеров, особенно новобранцев, известна своей последовательностью. Каждый день, невзирая на погоду, утром и во второй половине дня новобранцы упражнялись в применении всех видов оружия. Необходимо было овладеть многими навыками боя: поражать врага, защищать себя, держать ряды, следить за знаком своей центурии, слышать звук горна и трубы, особенно сложно было выполнять команды при схватке на мечах. Не менее важно было уметь пользоваться копьём, дротиком, укрываться щитом, умело маневрировать на небольшом пространстве, не забывая о соседях по обе стороны от себя. Воспитывая силу и выносливость, новобранцев заставляют рубить лес, прыгать через рвы, носить тяжести, плавать в реках, ходить полным шагом с соответствующей выкладкой. Легионер обречён вести такой образ жизни 16 лет основной службы.
Понтий прошёл все стадии обучения ещё под руководством Карела Марцеллы и сейчас занимался с ветеранами. Их программа тренировок была более сложной и тяжёлой. Легенда о его приходе на вербовочный пункт последовала за ним в легион. Некоторые задиристые легионеры, служившие по многу лет и считавшие себя знатоками владения оружием, пытались подавить новичка своим превосходством, но после коротких схваток понимали, что с талантом не поспоришь, и вскоре оставили Понтия в покое.
В том году особенно увлекались метанием пилума. Упражнение требовало силы, ловкости и меткости. Понтий в метании пилума показал результаты, удивившие бывалых воинов. Мало того, что он метал пилум в полтора раза дальше любого из них, он показал удивительные результаты по точности метания. Из любого положения Понтий всегда поражал цель точно.
Авилий Флакк считал результат Понтия настолько замечательным, что стал называть его Понтием Пилатом (мастером пилума). Прозвище так подошло к Понтию, что через некоторое время его стали называть в легионе именно так.
Как только подсохли дороги и тропы, все восемь легионов из Старого и Верхнего лагерей (последний располагался в верховьях Ренуса) переправились через Ренус и крупными отрядами, вплоть до легиона, двинулись в среднее течение реки Везер. Пятьдесят тысяч обученных, готовых к бою солдат наводнили страну херусков. Много прибыло к херускам добровольных отрядов из соседних племён для борьбы с римскими легионами. Но сплочённые ряды легионеров, ощетинившиеся копьями, подвижный, прикрытый с тыла глубоко эшелонированный строй, атакующая стена, выстроенная из тяжёлых щитов, безусловно превосходили свободную толпу храбрецов.
Понтий Пилат уже участвовал в нескольких сражениях с отдельными германскими отрядами, проявил прекрасную выучку, рассчитанную на свободный, не стиснутый рамками строя бой, и добился признания своего воинского мастерства в среде старейших ветеранов. Авилий Флакк фактически был помощником центуриона, и если тот находился на одном из флангов своей центурии, то другой фланг держал старший принципал. Легионеры палатки Авилия Флакка вынуждены были искать лидера, который бы вёл бой и являлся опорой строя их маленькой группы. Когда в стычках возникало несколько очагов борьбы, один из них всегда возглавлял Понтий Пилат, и все считали такое положение дел естественным.
По дорогам войны гнали рабов: мужчин, женщин, детей. Воспользовавшись растерянностью германцев, вожди которых недальновидно направили свои отряды в Галлию, оставив беззащитными родные селения, римские войска занялись грабежом захваченной территории. Не успев угнать скот в труднодоступные лесные и болотистые места, страшась бросить нажитое добро, германцы задерживались в селениях в надежде решить свои житейские дела.
Наукой захвата рабов римляне владели давно. Охватив селение заслонами пехоты и кавалерии, римляне стягивали кольцо окружения. Все, кто находился в селении, становились добычей армейских подразделений; неспособные двигаться уничтожались. Колонны рабов, связанные верёвками, а мужчины и юноши ещё и с колодками на шее, в сопровождении легионеров старших возрастов и отрядов вспомогательных войск двигались к Рену су. В любую минуту могли появиться германские отряды. Было тревожно, охрана торопила колонны.
Понтий и Авилий Флакк стояли у обочины дороги и сопровождали взглядом толпы пленных, относясь совершенно безразлично к их состоянию. Длинные колонны вызывали в друзьях чувство удовлетворения как результат их боевой деятельности. В данный момент они находились в роли наблюдателей, и интересовали их только женщины.
Образ жизни легионеров был довольно прост, если смотреть на него с позиции воинского регламента.
Легаты делали вид, что проблемы женщины не существует. Но это было не так. Не случайно рядом с лагерем появился целый посёлок, где жили женщины, приехавшие из Италии, и серебряные сестерции широким потоком переливались через порог в их жилища. Легионеры постарше покупали себе рабынь, селили их рядом с лагерем и ждали срока выхода в отставку, когда они могли оформить на рабынь документы вольноотпущенниц, жениться на них, усыновить и удочерить своих детей. Служивый люд, не решавшийся на такой шаг, жил на голодном пайке и косил глазом при появлении любой женщины.
Посёлки возникали стихийно, представляли явление нежелательное, отрицательно влияющее на дисциплину, но командующий и легаты понимали неизбежность происходящего, мер к ликвидации посёлка не предпринимали, а старались скрытно навести и организовать подобие порядка. Однако дух вожделения витал над когортами и центуриями постоянно; отсутствовал он только в том случае, когда сражение сталкивало воинов со смертью.
Присутствие наших героев на обочине дороги было естественно. Глазами, полными интереса, они ощупывали ряды пленных, лица женщин. Обоим зрелище доставляло удовольствие, и с чувством досады они вспоминали о своих обязанностях.
Редко случается подобное в жизни мужчины, но Понтий вдруг почувствовал, как сердце поехало куда-то вниз, а кругом наступила тишина. Он увидел лицо германки, и время для него как бы остановилось. Глаза женщины сразу нашли Понтия: если есть кому дело до неё в этом мире, то только тому парню в римском панцире. Тишина лопнула, и шум мира снова стал доступен чувствам Понтия. Но это был другой мир, в котором Понтий растерялся. Надо что-то сделать, что-то предпринять. Но что может мальчик без денег, без власти? Всё в нём закричало, восстало… и осталось без ответа. Понтий понял своё место в этом мире. Рядом стоял Авилий Флакк, умудрённый опытом тяжёлой жизни. В бытность свою простым легионером, а затем принципалом он никогда не принимал участия в разговорах о женщинах. Товарищей же своих, пытавшихся шутить по этому поводу, резко прерывал: