В 1983 г. в Гермонассе найдено посвящение Пифодориды Ливии, в котором та названа ее благодетельницей. В ней не упоминаются царский титул Пифодориды и имя ее мужа Полемона I, что заставляет отнести его ко времени после гибели последнего в 8/7 г. до н. э., когда его вдове достались все области, подвластные прежде мужу (Strabo. XII. 3.29), и до воцарения Аспурга, ставшего в 14 г. н. э. полноправным царем Боспора[53]. Означенная надпись могла быть поставлена до повторного брака понтийской царицы с Архелаем, царем Каппадокии, в 3/2 г. до н. э., в результате чего Пифодорида была официально признана Римом законной царицей Понта. Этот единственный пока эпиграфический памятник Пифодориды из Северного Причерноморья делает более убедительным предположение, что скорее всего Динамии уже не было в живых после 12 г. до н. э. Ведь странно, зачем представители дома Юлиев-Клавдиев стали бы одновременно поддерживать двух соперничающих цариц, а те, в свою очередь, ставить в одно и то же время в одном и том же месте посвящения своим благодетелям. Поэтому, мы считаем, что Динамия умерла в 12 г. до н. э., а с 8/7 г. до н. э. на Боспоре правил Аспург, не имевший до 14 г. н. э. царского титула[54].
При таком положении дел вышеуказанное свидетельство Страбона о ситуации в Понте следует понимать следующим образом. После смерти Полемона I его вторая супруга Пифодорида оказалась правительницей всех владений в Понте, Боспоре и Колхиде. В связи с тем, что официальным наследником Полемона I считался его старший сын, родившийся в 11/10 г. до н. э. и пребывавший еще в трехлетнем возрасте, его мать стала регентшей и потому не имела царского титула, хотя фактически правила самостоятельно. Это отразило ее посвящение из Гермонассы. По всей видимости, она еще не получила от Августа и Ливии утверждения на престоле в качестве царицы, так как в Риме учитывали законные права несовершеннолетнего Полемона. Август и сенат приняли во внимание и то, то на Боспоре здравствовал прямой наследник Асандра и Динамии, их сын Аспург, правнук Великого Митридата, по праву претендовавший на власть. Пользуясь ситуацией, сложившейся со смертью Полемона I, Аспург, очевидно, как ранее его отец Асандр, захватил власть без санкции римлян и потому не имел царского титула, оспаривая престол у Пифодориды и ее малолетнего сына. В Риме понимали, что попытка объединить Боспор и Понт окончилась неудачей, а митридатовские установления не были серьезно поколеблены кратковременным правлением Полемона. Однако Асиург действовал в традициях Асандра и Динамии, провозглашал дружбу к Риму (ср. КБН. 39; 40), ставя на монеты изображения Августа и Агриппы, благодетелей своей матери. Чтобы не допустить окончательного отпадения Боспора, римляне не спешили признавать Пифодориду царицей, а Аспурга царем Боспора, давая ему возможность закрепиться на престоле и доказать им свою верность.
Наконец, посчитав, что не в римских интересах возбуждать недовольство боспорцсв навязыванием им своих ставленников, Август пошел на признание de jure независимости Боспора, а в отношении Понта решил следующее: в 3/2 г. до н. э. признал за Пифодоридой царский титул с условием, что она выйдет замуж за Архелая, царя Каппадокии и Малой Армении (Strabo. XII. 3.29)[55]. В результате Рим получил в некотором роде дипломатическую компенсацию за поражение на Боспоре, так как на его восточных границах вместо объединенного Понтийско-Боспорского царства возникло большое государство, объединявшее всю Восточную Анатолию, Колхиду и центральную Малую Азию вплоть до средиземноморского побережья. Создавался мощный плацдарм против парфянской угрозы, который, по расчетам римлян, должен был представлять собой Понт и Боспор при удачном завершении миссии Полемона. При этом римлянам удалось удержать под своим влиянием и Боспорское царство, где Аспург не давал особых поводов для тревоги, и за это, после поездки в Рим, был признан царем. Так Пифодорида Филометора официально стала царицей Понта, а ее сын, прямой наследник отца, превратился в частного человека, помогавшего матери управлять понтийской частью обширных владений Архелая и Пифодориды. Такая парадоксальная ситуация сложилась потому, что по решению Августа Архелай продолжал считаться царем Каппадокии, а Пифодорида правила в Понте, так что оба супруга сохраняли равные права и самостоятельность своих доменов[56].
54
Латышев В. В. ΠΟΝΤΙΚΑ. СПб., 1909. С. 105; Бертье—Делагард А. Л. Указ. соч. С. 179; Блаватская Т. В. Рескрипты царя Аспурга // CA. 1965. № 2. С. 205; Фролова Н. А. К вопросу… С. 142–144.
55
Брак с Архелаем датируют либо 8 г. до н. э. (Hanslik R. Pythodoris // RE. 1963. Bd. 49, Hbd. 47. S. 581–585), не обосновывая сведениями из источников, либо 3/2 г. до н. э. — 1/2 г. н. э. (Magie D. Op. cit. Vol. 1. P. 486), увязывая с присоединением к Риму Амасии и Себастейи.
56
Это доказывается надписью из Смирны (ок. 14 г. н. э.) в честь Зенона, сына Пифодориды, в которой она названа царицей и упомянута перед именем ее бывшего мужа Полемона I (Орешников А. В. Об эре… С. 6).