Таким образом, серия кизикских декретов показывает, что Трифена во вдовстве (ее муж Котис был убит в 19 г. н. э.) вовсе не проживала в Кизике, а лишь оказывала ему благодеяния, периодически наезжая туда для исполнения почетных литургий. Царский титул она носила до и после того, как в 37/38 г. ее сын был возведен Калигулой на царство в Понте, что совпадает с ее монетами с портретом Полемона II без титула и эрой ее правления. В трех первых кизикских надписях Полемон II не назван царем, а четвертая, самая поздняя уже величает его таковым, поэтому в 37-40 гг. он, очевидно, не имел царского титула, так как им обладала только его мать, которая отсчитывала годы своего правления после смерти Пифодориды в 22/23 г. н. э. Отсюда вытекает, что это она официально считалась царицей Понта. Однако, как в таком случае понимать указание второго кизикского декрета, что Полемон II и его братья Реметалк III и Котис IV получили царства не по наследству, а по желанию императора Калигулы, их совоспитанника? Ведь в том случае, если на престоле Понта в качестве полноправной царицы находилась его мать, то отпала бы необходимость в приведенной фразе декрета. Все это заставляет предложить следующее объяснение ситуации в Понте после смерти Пифодориды.
В 18 г. н. э. после смерти Архелая и ликвидации Каппадокийского царства Пифодорида вернулась в Понт, где до этого в течение почти двадцати лет правил в качестве наместника старший сын Полемона I, его законный преемник, скорее всего, носивший имя отца. Не имея титула царя, он считался помощником своей царственной матери, пока та совмещала власть в родовом царстве с семейными обязанностями супруги Архелая и номинальной властительницы Каппадокии. Теперь надобность в таком соправительстве отпала. Исследователи предполагают, что этот Полемон был назначен римлянами династом - верховным жрецом-правителем храмового города Ольба в Киликии и общин кеннатов и лалласеев, живших в его округе. Это заключение выведено на основании сохранившихся монет с его полным именем "Марк Антоний Полемон", титулами верховного жреца и династа, годами правления 10 и 11[66]. Недавно Р. Салливан попытался доказать, что данные монеты принадлежали сыну Антонии Трифены и Котиса III Полемону II, будущему царю Понта, правившему в Ольбе со времени Тиберия до Веспасиана сначала в качестве династа, а затем царя[67]. Этот вывод, однако, легко опровергается тем, что Полемон родился в 15 г. н. э., в годы чекана этих монет был еще малолетним и не мог оказаться верховным жрецом и правителем Ольбы. Как показал А. Баррет, эти монеты были выпущены после 17/18 г. н. э. и приходятся на 27/28 и 28/29 гг., после чего в 36 г. н. э. произошла коренная реорганизация жречества в Ольбе и ее чеканка полностью изменилась[68]. Таким образом, нет причин не отождествлять старшего сына Полемона I и Пифодориды с будущим правителем Ольбы.
После смерти матери Марк Антоний Полемон как прямой наследник отца и матери по праву старшинства должен был занять престол в Понте. Но он уже владел δυναστεία в Ольбе, расположенной в Киликии, почитавшейся как родовая вотчина Полемонидов, откуда началось их длительное царствование, освященное их покровителем, триумвиром Марком Антонием. К тому же, назначение старшего сына Пифодориды царем Понта грозило осложнить отношения с Боспором, который также считался наследством Полемона I и мог стать объектом притязаний его старшего сына. Очевидно, римляне признали Аспурга царем Боспора только после того, как тот добился от них гарантий не лишать его родового царства в пользу наследников Полемона I, о чем было договорено во время его поездки в Рим[69]. Тот факт, что тотчас же после смерти Аспурга в 37 г. н. э. Гай Калигула назначил внука Полемона I царем Боспора, как будто бы подтверждает данное предположение. В этой связи представляется, что наилучшим выходом для императора Тиберия в создавшейся ситуации было оставить законного наследника в Ольбе, а власть в Понте номинально передать его младшей сестре Антонии Трифене, не признавая ее официально царицей Понта, но сохраняя за нею унаследованный от брака с Котисом царский сан и титулатуру. Вот почему нравы те, кто считает, что в Понте в это время могли править римские наместники[70], которые, по нашему мнению, действовали как опекуны малолетних детей Трифены, считавшейся их регентшей. В этом нас убеждает практика, введенная в соседней Фракии.
66
В ряде старых работ (см. Gardthausen V. Augustus und seine Zeit. Leipzig, 1891. Bd. 1. Т. II. S. 123–127; Waddington W. Mélanges de numismatique. P., 1867. P. 121, N 1) монеты эти отнесены к Полемону I до вступления его на царство в Понте и датируются по цезарианской эре 39–38 гг. до н. э. (Raillard J. Polemon von Pontos and Antonios Polemon von Olba // NZ. 1895. Bd. 27. S. 23–26); была попытка связать их с неким потомком царя Полемона II (Mommsen Th. De titulo… S. 276), однако Г. Хилл (Hill G. F. Olba, Cennatis, Lalassis II NC. 1899. Vol. XIX. P. 194–203) убедительно отнес монеты ко времени Тиберия и высказал предположение, что они принадлежат старшему сыну, Полемона I. См.: Macurdy J. Op. cit. P. 38, 39; Ramsay W. The Church in the Roman Empire. L., 1907. P. 427; Яйленко В. П. Полемон… С. 175–177.
67
Sullivan R. D. King Marcus Antonius Polemo // NC. 1978. 7th ser. XIX. (CXXXIX). P. 8 ff. Idem. Dynasts in Pontus // ANRW. 1980. Bd. II. T. 7, 2. P. 926–930.
68
Barrett A. Polemo II of Pontus and M. Antonius Polemo // Historia. 1978. Bd. 27, 3. P. 442–444. Ср. также Staffiert G. M. La monetazione di Olba nella Cilicia Trachea. Lugano. 1978. P. 20–22; N 29–34. Tav. III, 24; IV, 25–28.
69
Блаватская Т. В. Рескрипты царя Аспурга. С. 203; Она же. Аспург и Боспор // СЛ. 1965. № 3. С. 36.
70
См., например; Broughlon T. R. S. Op. cit. P. 595; Hanslik R. Op. cit. S. 585; Macurdy J. Op. cit. P. 146.