После смерти Александра Пердикка поручил Каппадокию и Пафлагонию Евмену из Кардии. Ему вменялось в обязанность вести войну с Ариаратом I, поскольку большая часть владений Евмена находилась в руках Ариарата. Пердикка и Евмен разбили мятежного сатрапа, взяли его в плен и казнили в 322 г. до н. э. После этого Евмен стал сатрапом данных областей и командиром всех войск, стоявших в Каппадокии и Армении (Plut. Eum. 3-4; App. Mithr. 8; Curt. X. 10.3; Diod. XVIII. 16.22; XXXI. 19; Justin. XIII.6.1 ; Luc. Macr. 13). Племянник казненного правителя Ариарат II бежал в Армению, а страна стала македонской сатрапией. В 316 г. Евмен был побежден Антигоном и убит, а в Каппадокию назначен новый правитель Никанор.
Эти события показывают, что и после смерти Александра греко-македонское господство в Каппадокии и Пафлагонии оставалось непрочным. Этому способствовали длительные распри македонских стратегов, удерживавших власть лишь с помощью военной силы. Местное население фактически находилось в противоположном лагере и относилось к македонянам враждебно. Греческая культура в Восточной Анатолии в это время еще не пустила глубоких корней. Поэтому, когда Митридат, сын Митридата из Киоса, в 302 г. до н. э. бежал от Антигона в эти районы, он тотчас обрел здесь много сторонников, а его политика приобрела резко антимакедонские черты. Личность этого правителя стала популярной у населения данных районов благодаря тому, что он явился перед ними как изгнанник македонского властелина Азии Антигона.
В том же году Ариарат II, воспользовавшись помощью армянского царя Ардоата[5], разбил македонского полководца Аминту, изгнал македонские войска и восстановил отцовские владения в верховьях Галиса. Известно, что каппадокийские цари приняли царский титул около 255 г., когда Ариарат III женился на дочери Антиоха II Теоса Стратонике (Diod. XXXI, 19). С этого времени в Каппадокийском царстве начался отсчет годов особой царской эры, завершившейся в начале I в. до н. э.[6] Следовательно, с 302 приблизительно по 255 г. ни Ариарат II, ни Ариарамн не титуловались царями[7], тогда как их родственник Митридат I Ктист владел царским титулом скорее всего с 297 г.
Мы не знаем, как строили между собой отношения два представителя рода Отанидов, но невольно напрашивается предположение, что до официального образования Каппадокийского царства при Ариарате III его дед и отец признавали верховный суверенитет Митридата I Ктиста, хотя формально их государство, видимо, было независимым. Косвенно это подтверждается тем, что царь Понта владел титулом царя и господствовал над большей частью территории Понтийской Каппадокии, которая до этого находилась у Ариарага I. Как будет указано ниже, Митридат I выпускал золотую монету с царской легендой, тогда как Ариаратиды стали бить серебряную монету только при Ариарате III не раньше середины III в., а золото вообще не чеканили[8]. Наконец, имеется прямое свидетельство Аппиана, что Митридатиды и Ариаратиды с течением времени разделили страну и стали править самостоятельно (см. выше). Здесь, очевидно, подразумевается образование самостоятельного Каппадокийского государства в середине III в. Если наше предположение верно, го Митридата I и Ариарата II сплачивала угроза македонского вторжения и общие антимакедонские настроения.
С 302/301 по 297 г. Митридат I не имел титула царя, хотя в эти годы осуществил обширные территориальные приобретения. Страбон говорит, что укрепившийся в Кимиате Митридат был "владыкой Понта" (ό κύριος του Πόντου) (XII.3.41). В Понтийском и Селевкидском государствах термин ό κύριος обозначал наместника-правителя области царства, который хотя и подчинялся царю[9], но на деле пользовался большой долей самостоятельности. Очевидно, до получения царской титулатуры Ктист по юридическому статусу приравнивался к сатрапу, правителю Понтийской Каппадокии при Ахеменидах и македонянах. После провозглашения Митридата царем, сатрапом продолжал себя считать какое-то время, вероятно, один Ариарат II, а потому он занимал более низкое положение, чем Митридат I.
Вопрос о принятии Ктисгом царского титула решается в науке неоднозначно. Одни полагают, что это событие надо датировать 281/280 г., когда вследствие победы над Лисимахом при Корупедионе и отражения нашествия Селевка I на северо-востоке Анатолии создались условия для самостоятельного развития зародившихся здесь чуть ранее царств[10]. При этом обычно ссылаются на Синкелла, который, опираясь на Аноллодора и Дионисия, говорит, будто в Понте было десять царей, правивших 218 лет (Synkellos. P. 523.5). В другом месте его "Хронографии" конец Вифинского и Понтийского царства датируется 22/14 г. до н. э., а начало Вифинского царства - 234/226 г. (P. 593.7 Bonn). Эти даты совершенно неверны как для Вифинии, так и для Понта, поскольку по другим более надежным источникам понтийских царей было восемь, а 22/14 г. никак не соотносится с окончанием правления Митридатидов и Зенонидов. К тому же, 218 лет эры Понта, если отсчитывать их от окончания в 22/14 г., приводят к 239/231 г. как началу царства, что также является явным противоречием. Все эти факты уже отмечались в науке[11], поэтому в качестве компромисса предложено исходить из другого сообщения Синкелла (P. 566.4), что Митридат VI Евпатор умер в 63 г. до н. э. Отсчитывая от этой даты 218 лет эры Синкелла, исследователи получали 281/280 г. как начальный год правления понтийских царей. Означенное построение искусственно, ибо основывается на различных сообщениях хроники, совершенно не связанных между собой. Если даже 218 лет правления царей Понта у Синкелла соответствуют действительности, то это совершенно не увязывается с числом 10 царей. С 281/280 но 63 г. на престоле находилось восемь царей из династии Митридатидов[12]. Непонятно и то, почему при счете годов с 281 по 63 г. Митридат V и Митридат VI отказались от него и начали датировать правление с 297/296 г., хотя эра Синкелла, как предполагают Рейнак и другие, включает годы правления обоих вышеозначенных царей. Вот почему уже Эд. Мейер полностью отверг сведения Синкелла и принял 297/296 г. как исходный для вифино-понтийской эры, когда Митридат I Ктист получил титул царя[13]. Поскольку счет годов по этой эре велся последними Митридатидами, то 297/296 г. можно рассматривать как официальную дату появления Понтийского царства в качестве самостоятельного политического образования. Иначе трудно объяснить, почему Митридат VI и его отец, отказавшись от эры с 336 г., т. е. эры Дария III и Отанидов, перешли на счет годов по вифинской эре, никакого отношения к Понту не имеющей.
5
6
7
Говоря о возвращении Ариарата II в Каппадокию, Диодор употребляет выражение τὴν οὶκείαν ἀρχὴν ἀνεκτήσατο. Косвенно это доказывает отсутствие царского титула у Ариарата И, поскольку ἀρχή и βασίλεια различаются по значению. Однако ок. 255 г. до н. э. его сын Ариамн "завладел царством" (παρἑλαβε τὴν βασιλείαν), что может быть результатом принятия царского титула Ариаратом II в последние годы жизни.
9
О значении термина в Понтийском царстве см.: SP. 111.95a (надпись из Амасии); в Селевкидском государстве см.:
10
См. примеч. 1, а также:
13