Моя рука взмыла вверх чтобы нанести удар, но наглец перехватил её и нежно коснулся губами, говоря:
- Хорошо, я подожду когда ты снимешь это проклятое обручальное кольцо. Девушка упакуйте для Лисички серьги, я оплачу. Пусть это будет моим подарком тебе.
- Мне не нужны твои подачки, я сама в состоянии их себе купить, - произнесла я сквозь зубы, поражаясь его бесстыжести.
- Опять ты? - около нас появился Андрес, и я только сейчас одёрнула руку, вырывая её из лап близнеца.
Глава 7
Гордей
А вот и её благоверный подоспел. И что она в нем нашла? Будто бабу подстригли и обрядили в мужскую одежду. Проплешина на макушке, по бокам залысины, не красавец. Чего она за него цепляется? Может он как батя выражается – «маленький гигант большого секса». Ну нет, если он и может кого-то удовлетворить так это свою руку или подставив кому-то задницу…
Кончики тонких пальчиков Лисички выскользнули из моей ладони. Она отвернулась от меня, опустила голову, и вся зажалась, словно попавшийся на шалости провинившийся школьник перед завучем. Румянец залил её щеки.
- Дружище, сколько лет, сколько зим! – откровенно издеваясь я обнял его словно старого знакомого, и тихо произнес: - Не скажу, что мне снова приятно видеть твою поганую рожу, вечно появляющуюся в неподходящий момент и портящую мне настроение. Оставь нас на пару минут, а то я соскучился по своей Лисичке, - заканчивая фразу я перевел взгляд с обозленного мужа на рыжую красавицу.
- Ты говоришь о моей жене, упырь, - от злости плешивый покрылся пятнами, но так и остался стоять на месте, не в силах уйти от захвата. Слабак. Если бы кто-то покушался на мою супругу, я бы в живых не оставил урода, а этот стоит и пытается из себя что-то корчить. – И ни какая она не Лисичка, её зовут Амелия.
Ну вот, хоть таким образом за свою женщину вступился. Значит не совсем конченый.
- Амелия, - я покатал имя по языку, произнеся его протяжно и осторожно. Нежное под стать ей, и вновь обратил свой взор на неё. – Мне очень приятно, - отпустив плешивого, я сложил ладони возле своей груди в символ сердца. - Я – Гордей твой будущий муж.
- Что за бред ты несёшь? – произнесла она, качая головой.
Я не ожидал последовавшей за этим реакции, похоже моя выходка задела чувствительные струны утонченной души её муженька.
- На, смотри! - он достал паспорт и открыл страницу со штампом. – Она моя жена и останется ею навсегда. А тебя чтобы я больше рядом с ней не видел!
- Ну-ка, ну-ка, - я прищурился и выхватил паспорт у него из рук.
Послышался треск вырываемой страницы.
- Держи, - я протянул ему его документы. – А теперь и не жена вовсе, - похлопав его по плечу я вложил паспорт в его руку.
- Вы! Ты!… - он начал задыхаться в приступе негодования. - Охренел совсем?
- А ты думал поставил штамп в паспорте и всё? Она всё равно станет моей, это же очевидно, - заявил я, продолжая потешаться над ним.
- Амелия, пошли, - схватив её под локоть слишком сильно, от чего она взвизгнула, я моментально сомкнул свои пальцы вокруг его шеи и проговорил:
- Не смей делать ей больно. Если я узнаю, что ты её обижаешь, тебе крышка, недомерок.
Он открыл рот, в попытке вздохнуть и выпучил глаза. Омуль, как есть – омуль.
- Пусти его. Он задыхается, - произнесла она молящим голосом. – Пусти, - её руки коснулись моих, остановившись на вздутой от напряжения битцухе, и я посмотрел в её глаза, в которых стояли слёзы. Черт, что-то я перегнул. Мне не хотелось, чтобы она расстраивалась из-за меня или вовсе плакала.
- Только ради тебя, - я разжал пальцы и подтолкнул козла.
Поправив шарф и уже не трогая жену, он пошёл на выход. Лисичка, нет, Амелия, надо обязательно запомнить имя, побежала за ним, утирая слезы. Пока я следил за этой безутешной сценой, за тем, как малахольный убегает, поджав хвост, до меня долетело окончание выдаваемых братом распоряжений.
- Тём, проследи за парочкой до самого дома и если получится, то поднимись на их этаж. Посмотри там, что как, оцени обстановку в целом. Услышишь звуки борьбы, делай всё что сможешь, ломай дверь, вызывай полицию, подымай соседей, но не позволяй этому слащавому пидору распускать руки, - Егор давал указания на слежку. Он был встревожен и напряжён.
- Ты чего? – спросил я не понимая, к чему такая осторожность.
- Гора, ты шутишь, а девчонке приходится отдуваться за тебя, - высказал мне брателло.
- Чего? В смысле отдуваться? Да такой шикарной цыпочке он ничего не сделает, во-первых, даже с женщиной сцепиться у него кишка тонка, а во-вторых она или уйдет, или давать ему перестанет, пока он сам не раскается. Про него с первого взгляда все понятно.