— К сожалению, твоя мама этого никогда уже не поймет. Она всегда жила лишь собой. И в том, что произошло, только моя вина — я не смог оградить вас от ее эгоизма. А ты не думай об этом. У тебя сегодня праздник. — Виктор осторожно приподнял Элина лицо за подбородок и поцеловал ее в кончик носа. — Я хочу, чтобы ты была счастлива.
Эля улыбнулась и попыталась незаметно вытереть слезинку с ресниц.
— Все, отпускай своего старика и иди скорее к мужу. Иначе я сам сейчас расплачусь.
— Папа, — только и смогла ответить Эля. Папа, ее любимый папа. Он всегда вместе с ней и порадуется, и погорюет — так было раньше, когда она была маленькой девочкой, так будет всегда. Папа всегда любил ее за двоих — за мать и за себя, пусть и строгой, но все же искренней, заботливой любовью. Если бы он знал, к чему приведут все его попытки оградить ее от Стаса, стал бы он так поступать? Сейчас Эля ответила бы: нет, не стал. Сейчас Эля прекрасно понимала, что отец ради счастья своих детей готов был переступить через свои желания. Готов был все эти годы терпеть жену, которую так и не смог полюбить, — чтобы дети росли в полной семье, с обоими родителями, пытаясь изображать жалкое подобие семейного благополучия. Готов был даже снова начать общаться с Зариповым, забыв все прежние неурядицы, — чтобы только она со Стасом счастливо жили, не разрываясь между враждующими семьями.
К концу дня Эля уже совершенно выбилась из сил. Сказалась и нервозность, и насыщенный событиям день, и бессонная ночь, проведенная в объятиях Стаса. Сил едва хватало на то, чтобы улыбаться и стоять на ногах. Стас поддерживал любимую за талию, ни на секунду не выпуская из своих объятий.
— Устала? — спросил он.
— Да.
— Тогда сейчас попросим ведущего сделать маленькие изменения в сценарии. Посиди немного, я сейчас.
Эля с нескрываемой любовью и гордостью смотрела, как Стас быстрым шагом направился к ведущему и стал что-то ему говорить, периодически поворачиваясь к ней и даря свою улыбку. Говорят, что женщины подсознательно выбирают мужчину, похожего на отца. И теперь Эля была склонна верить этому: она была уверена в том, что Стас, как и ее отец, сделает все возможное и невозможное ради благополучия своей семьи — именно в этом они и были похожи. Именно это качество она больше всего ценила в мужчинах.
В какой-то момент Стас снова обернулся к Эле, его лицо озарила веселая мальчишеская улыбка и он игриво подмигнул ей. А у Эли от этого жеста сердце подскочило в сбивчивом ритме, а в животе появилось ощущение, будто сотни бабочек в своем полете щекотали ее своими крыльями. Это было чувство томительного предвкушения.
Эля никак не могла отвести взгляда от Стаса — теперь уже мужа. Он уже закончил разговор с ведущим, поднялся и посмотрел прямо на нее. И не разрывая зрительного контакта, он подошел и присел перед ней на корточках, взяв ее руки в свои.
— Сейчас вынесут торт, а потом уже бросишь свой букет и можно будет уехать.
Стас смотрел в ее такие родные и любимые глаза: сколько же в них было счастья, тихого, теплого, спокойного.
— Потерпи еще немного, скоро отдохнешь, — проговорил Стас и поцеловал ее пальцы.
Эля кивнула в ответ и прижалась подбородком к его голове.
Вскоре официанты вынесли в зал свадебный торт, и молодожены торжественно разрезали его на кусочки, раздав сперва родителям, а затем и всем остальным гостям. А потом Эля бросила свой букет, который поймала ее коллега с работы.
Вежливо поблагодарив всех гостей и попрощавшись со всеми, молодожены сели в ожидавшую их машину и отправились домой. Эля прижалась спиной к груди Стаса и устало положила голову на его плечо.
— Совсем устала, да? — услышала она над ухом его голос и почувствовала, как его руки прижали ее к себе.
— Да, — вздохнула Эля. Она с блаженным удовольствием расслабилась в объятиях любимого и стала смотреть на огни вечернего города, мелькавшие за окнами машины.
Еще с порога она уловила витавший в воздухе цветочный аромат. А зайдя в спальню, просто замерла в нерешительности и зажмурилась.
— Нравится? — спросил Стас.
Эля обернулась к нему и восхищением прошептала:
— Да. Но когда ты успел?
— Успел, — улыбнулся он в ответ. — Это все для тебя, моя восточная принцесса.
Эля еще раз окинула комнату взглядом. Комната теперь напоминала восточный шатер: сверху с потолка над постелью спускались два полотна тюля, образовывая подобие свода шатра, а к тюлю крепились маленькие бутоны роз, отчего создавалось впечатление, будто цветы парили в воздухе. Пол и постель были усеяны бутонами и лепестками светлых роз, а по обе стороны от кровати стояли две большие вазы с огромными яркими букетами. Это и вправду было похоже на восточную сказку.
Эля почувствовала сзади легкое теплое прикосновение губ к своей шее и с наслаждением прикрыла глаза. Стас нежно провел ладонями по ее плечам, снимая напряжение дня и все так же продолжая целовать ее шею. Его пальцы пробежались вверх-вниз по ключицам и позвоночнику, и потом Эля почувствовала, как шнуровка корсета платья ослабевает и ей становится легче дышать. Стас положил одну руку на ее живот и прижал к своему телу, а затем прошелся пальцами другой руки вдоль ее позвоночника, заставляя ее тело дрожать от предвкушения.
— Стааас, — выдохнула Эля, все еще не открывая глаз.
— Тсс, — прошептал он ей на самое ушко, медленно провел рукой по обнаженной коже спины и потянул платье вниз, — расслабься.
Платье с легким шуршанием упало к ногам и теперь не мешало смелым ласкам, которыми Стас одаривал Элю. Все еще продолжая прижимать одной рукой ее к себе, он неспешно коснулся ладонью ее шеи, погладил большим пальцем ямочку и осторожно двинулся вниз к груди. Нежно сжал ее грудь и стал ласкать сосок. А его губы уже поймали в ласке мочку ее ушка.
— Стас, — снова выдохнула Эля. От усталости, но больше от нахлынувшего удовольствия ноги перестали ее держать, и если бы не крепкие руки Стаса, она бы уже упала.
Стас развернул ее к себе лицом и заглянул в ее глаза. Его взгляд был пристальным и наполненным обещанием. А мягкая улыбка еще больше сводила с ума. Эля потянулась к его губам в немом призыве, и Стас тут же ответил ей. Мягкость и чувственность уступили место страсти. Как будто не было вчерашней бессонной ночи, полной ласк, как будто они не виделись долгое время. Эля стянула с широки плеч Стаса пиджак, затем принялась расстегивать пуговицы на его рубашке, нетерпеливо вытаскивая края из брюк, и провела рукой по его обнажившейся груди.
— Иди ко мне, — Стас приподнял Элю на руках и понес к кровати, усеянной цветами и лепестками. — Прости, милая, я знаю, что ты устала, но сегодня ничего не могу с собой поделать… Ты такая красивая… Так хочу тебя…
Эля приложила палец к его губам, прерывая его, и прошептала в ответ:
— Ну, наверное, не так уж я и устала, — она призывно улыбнулась и притянула его за шею к себе и еще тише прошептала. — Для тебя у меня всегда есть силы.
Стас поставил возле самой постели и отошел на два шага назад, чтобы полюбоваться на свою жену. Она нерешительно, даже несколько стеснительно стояла, не зная куда деть руки, а он с жадностью смотрел на нее: грудь полностью обнажена, так как фасон платья не предполагал наличия бюстгальтера под ним, а вот на бедрах помимо кружевных белоснежных трусиков был ажурный пояс для чулок, к которым эти самые белые чулки и крепились. Стас никогда не думал, что его настолько может завести один только вид кружевного белья на ее стройном теле.
— Я тебе уже говорил, как ты прекрасна?
Эля стыдливо потупила взгляд.
— Да.
Не в силах больше держать себя поодаль от любимой, Стас подошел и заключил ее в свои объятия. Чередуя слова с поцелуями, он в который раз уже повторил:
— Ты прекрасна… Милая моя… Единственная…
Эля запрокинула голову назад, отдаваясь его страстным горячим поцелуям, прижимая руками его голову ближе. Она задыхалась от этих поцелуев, но даже под страхом смерти никогда бы не прекратила их. Нетерпеливым движением она сняла со Стаса рубашку и откинула ее в сторону, а затем пробежалась пальчиками по его рельефным мышцам на груди и животе, опускаясь ниже, к пряжке ремня. Стас помог ей, расстегнув и скинув брюки. Он подхватил ее, бережно уложил на простыни, словно хрупкую статуэтку, склонился сверху и снова припал в поцелуе.