Уже которую неделю Стас не мог расслабиться. С того времени, как он узнал, что его дочь жива и не известно, где находится, он просто места себе не находил. Его маленькая девочка столько времени оторвана от мамы — как, должно быть, она скучает, наверняка не меньше самой Эли. Интересно, что же ей сказали, как объяснили, почему мама не рядом и почему ее увезли далеко от дома и родных. Безусловно, Анюта получила большой стресс, ничуть не меньший, чем Эля. И впереди для его девочек предстоял еще один стресс — встреча, и сколько ни готовься, все равно переживаний не избежать. В особенности Эле — дети всегда верят в чудеса, а взрослые эту веру со временем утрачивают в силу различных обстоятельств. И Стас готов доказать Эле, что чудеса случаются, даже самые необычные и неожиданные.
Через день после свадьбы они с Элей улетели в свадебное путешествие, но даже там, на отдыхе, Стас никак не мог успокоиться. Он знал, что во время его отсутствия в вопросе поиска Ани можно во всем положиться на Валю, но все же продолжал каждый день осведомляться о ходе событий. Пока однажды Эля не попросила его расслабиться и провести эти дни с ней, позабыв о всех делах и проблемах. Позабыть-то, конечно, Стас не мог, но вот ради счастливых глаз Эли он отложил все важные разговоры до приезда в Москву. С Элей было необычайно хорошо, легко и уютно, в ней он чувствовал родственную душу и именно рядом с ней все проблемы уходили на задний план. Эту женщину хотелось радовать, чтобы видеть ее искрящиеся глаза и улыбку. Рядом с Элей боль от отсутствия Анечки утихала, оставалась только надежда и уверенность в том, что он найдет дочь любой ценой.
Уже прилетев в Москву Стас связался с Валей, чтобы узнать, как обстоят дела с поиском Анюты. Но так и не сумев дозвониться, решил съездить в офис, чтобы лично переговорить.
Волю он застал уже на выходе.
— Привет, Стас, весьма неожиданно встретить тебя здесь: у тебя же медовый месяц.
— Скажу даже больше — мы только с самолета. Я дома вещи оставил, переоделся и к тебе поехал, так как не смог дозвониться до тебя. Есть какие-то новости?
Стас с разочарованием смотрел, как Тищенко разводит руками:
— Пока очень скудно. Мы нашли ту женщину, которая работала в соц. отделе в прошлом году. Там вообще люди надолго не задерживаются из-за низкой зарплаты. Но она сейчас в больнице с обширным инфарктом. Так что сам понимаешь, расспрашивать ее сейчас мы не можем.
— А другие сотрудники?
— Она одна работала в тот период. Как раз эта афера с подменой произошла тогда, когда одна сотрудница была в отпуске, а другая уволилась. Так что больше никто не в курсе.
Стас устало провел рукой по глазам.
— И что теперь делать? — устало спросил он.
— Не переживай. Мы оформили официальный запрос в архив: там должны были сохраниться свидетельства, другие прилагающиеся документы, а самое главное — там должно быть постановление об определении ребенка в определенный детский дом. Будем искать. Ты извини, но мне нужно бежать. Еще раз поздравляю вас со свадьбой. Как-нибудь заскочу к вам познакомиться уже, наконец, с твоей женой.
— Обязательно приезжай. Мы будем рады тебе.
Как бы ни хотелось поскорее вернуться домой, но пришлось еще немного задержаться на работе, чтобы закончить дела, оставленные до возвращения из отпуска — Стас не любил оставлять что-то незавершенным и всегда старался доделывать все, если была возможность.
Домой он ехал в задумчивости: все никак не мог отделаться от мыслей о дочери и о том, как скорее ее найти. А дома его ждала Эля. Раньше он никогда так не торопился попасть домой, а сейчас он не мог дождаться окончания рабочего дня, чтобы потом поскорее увидеть ЕЕ. Стас даже улыбнулся, вспомнив ее, свою любимую и родную девочку. Столько раз он уже порывался рассказать ей о том, что Анюта жива, но его останавливало то, что поиски пока не дают результата, а расстраивать Элю он не хотел. Снова и снова осаживал себя и терпел, контролировал каждое слово, каждый свой жест, чтобы ненароком не проговориться раньше времени.
Пока стояли в пробке Третьем Транспортном, Стас достал из ежедневника фотографию, где были запечатлены Эля с Аней — обнимающиеся, прижавшись друг к другу щека к щеке. Какие же они обе красавицы, его дорогие, милые сердцу девочки. Он засмотрел все Анины фотографии до такой степени, что помнил мельчайшие подробности снимков. Он помнил каждую черточку родного детского личика, что так похоже на его, свою дочурку Стас узнал бы из миллиардов других лиц. Точно так же, как он когда-то запомнил и Элины черты, сохраняя их в памяти долгие годы, воскрешая их день ото дня в своем сознании и видя во сне. Не возможно описать, как Стас переживал за судьбу их малышки: что с ней сейчас, не болеет ли, никто ли ее не обижает, как она учится… Множество вопросов крутилось в голове и ни на один из них он не знал ответа. Столько дней уже прошло, а ни к какой разгадке так и не пришли.
Эля встретила его, как всегда, со счастливой улыбкой и сияющими глазами. Внимательно всмотрелась в его лицо: от нее не укрылось ничего. Стас прекрасно знал, что Эля очень проницательна, улавливает его эмоции и тоже переживает за него.
— Стас, у тебя все хорошо?
Волнуется. Он постарался заверить ее, что это всего-навсего проблемы на работе — не более. Эля приготовила чудесный ужин, и Стас, немного расслабившись, уже предвкушал, как прекрасно они вдвоем проведут вечер. Пока не раздался звонок его телефона.
— Прости, милая, это с работы, — с сожалением произнес Стас. — Надеюсь, что это не надолго.
Заперев за собой дверь кабинета, Стас ответил.
— Стас, привет, это снова я, — услышал он взволнованный голос Вали. — Я, наверно, тебя отвлекаю?
— Привет. Валь, я знаю, что по пустякам ты звонить не будешь, так что рассказывай, что случилось.
Стасу даже показалось, что голос Тищенко был немного взволнован.
— В общем, тут такое дело… — Воцарилась гнетущая, давящая тишина, и Стас стал нервничать. — Короче, эта женщина умерла сегодня днем в больнице.
— Твою ж мать, — Стас в сердцах ударил кулаком по столу. А потом устало провел рукой по лицу. — Она же была основным свидетелем после Трегубова.
— Стас, я знаю. Мы пытаемся найти еще тех, кто хоть как-то был связан с этим делом. Но все не так скоро, как хотелось бы. Запасись терпением.
— У меня уже нет этого терпения, — завелся Стас, — Ты понимаешь, что время идет. А результата ноль. Мне даже представить страшно, где сейчас моя… — он вовремя спохватился, понимая, что срывается на крик и что это может услышать Эля, поэтому понизил голос и продолжил, — дочь и что ей могли сделать.
— Стас, не кипятись, мы не сидим сложа руки. Поиски идут полным ходом. Тем более, что этим делом занимается прокуратура. Но тут еще такое дело… Даже и не знаю, как сказать…
— Что еще? — с замиранием спросил Стас, чувствуя, что ничего хорошего он не услышит.
— Архив сгорел. Со всеми документами.
— Б***, - не сдержался Стас. Если хоть и была какая-то надежда на скорейшее нахождение Ани, то сейчас эта надежда сгорела вместе с документами. — Валь, как такое возможно? В архивах же принимаются меры противопожарной безопасности…
— Стас, ничего не могу тебе сказать. Следствие во всем разберется.
— Валь, а что с мадам Колчиной? Ее допросили уже?
— Она молчит. По пятьдесят первой статье…
— Что? — не понял Стас.
— Ну статья 51 Конституции: «никто не обязан свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников».
— Да уж… Весело…
Воцарилось тягостное молчание.
— Валь, найди мне ее, — наконец, выдавил из себя Стас с болью в голосе. — Я тебя очень прошу…
— Стас, ты ж знаешь: ради тебя я все переверну. Найдем мы твою дочь, обещаю, что найдем. Просто пока поиски затягиваются. Кстати, ты Эле рассказал уже?