А после ей стало казаться, что Виктор завел себе любовницу, сначала одну, потом вторую, третью… И даже рождение второго ребенка не остановило мужа. Кристина всех их возненавидела. Мужа, детей, ту самую первую женщину, что прочно заняла ее место в сердце Виктора.
Лишь об одном сейчас Кристина жалела — что так и не удалось довести до конца два дела: не смогла избавиться от этого ненавистного парня — сына той самой единственной любимой женщины Виктора, и избавить дочь от его ребенка.
Эля твердым шагом вышла из комнаты для свиданий, но сделав пару шагов по направлению к выходу, все же не могла не остановиться. Столько всяких чувств и эмоций сейчас кипело в ней: и обида, и злость, и недоумение. Но где-то там в глубине души что-то умерло, и теперь даже слез не осталось, чтобы оплакать эту потерю. Осталось только разочарование и апатия.
Теплые мужские руки укутали ее в свои объятья, и над самым ухом раздался такой успокаивающий родной голос:
— Поговорили? — Стас прижал Элю спиной к себе и уткнулся носом в макушку.
— Поговорили, — совершенно пустым голосом подтвердила Эля.
— Ты в порядке? Как себя чувствуешь? — взволнованный голос мужа нельзя было не уловить, и Эля понимала, как он сильно беспокоился все то время, которое длилось свидание с матерью — и за нее, и за малыша.
— Все хорошо. — Но в ее голосе снова не прозвучало ни одной эмоции.
Стас, понимавший жену даже по малейшему изменению интонации, конечно же все понял. Он развернул ее к себе лицом и строго посмотрел.
— Черт возьми, Эль, я же говорил тебе, что ничем хорошим ваше свидание не закончится. Ну почему ты такая упрямая?
Эля ничего не ответила, и лишь виновато опустила глаза. Да, Стас был тысячу раз прав, и она прекрасно это понимала. Но все же есть такие ошибки, о которые стоит больно удариться. Чтобы потом не жалеть, что ты этого не сделал, и не мучиться от терзающих "а что если…"
— Стас, увези меня отсюда, — устало проговорила Эля. Больше не осталось сил на то, чтобы находиться здесь.
— С превеликим удовольствием, — Стас обнял жену за плечи и вывел ее из здания. — Только давай договоримся, в другой раз ты прислушаешься ко мне. Хорошо?
— Хорошо.
***
Это была уже не первая их поездка в детский дом. В тот самый, в котором была спрятана их Анюта. Стас, как и говорил ранее, от имени своей компании взял шефство над детским учреждением и в первые недели очень часто ездил туда. Вместе с ним всегда неизменно были Эля и Анюта. Девочка с огромной радостью возвращалась в детский дом, так как там осталась ее подружка Маша. Когда Эля впервые услышала о девочке из уст дочери, она удивилась — ей вспомнился давний сон, когда она считала Анюту погибшей, в котором дочь рассказывала ей о новой подружке Маше.
За те несколько месяцев, которые Аня провела в семье, она уже успела освоиться в новом доме, завести дружбу с новыми одноклассниками, но все же не забывала и о Маше. Она с огромным удовольствием ездила в детский дом, тщательно выбирая для подруги подарок или гостинец.
В этот раз в детском доме их встретила директор и вежливо извинилась:
— Я не знала, что вы приедете, иначе бы предупредила Вас, что сегодня увидеться с Машей не получится.
— Почему? — запереживала Эля. — С ней что-то случилось?
— Маша заболела ветрянкой, и мы поместили ее в карантинной зоне, — поспешила немного успокоить ее директор. — Но раз уж вы здесь, я бы хотела с вами переговорить. Сейчас к нам присоединится детский психолог — она вам все и объяснит.
Она по внутренней связи позвонила кому-то, и спустя несколько минут в кабинет вошла молодая женщина. Та беглым цепким взглядом осмотрела собравшихся в кабинете и заняла место возле директора.
— Здравствуйте, меня зовут Маргарита Евгеньевна, я детский психолог, — представилась женщина. — К сожалению, так сложилось, что наш разговор с вами очень важен и нужен сегодня. Это касается в первую очередь Маши Егоровой.
Эля переглянулась со Стасом и, уловив в его взгляде поддержку, вновь повернулась к психологу.
— Мы очень благодарны Вашей семье за ту помощь нашему детскому дому, которую вы оказываете, и за Ваши внимание и подарки детям. — Женщина умолкла ненадолго, собираясь с нужными словами, и лишь потом продолжила, сложив пальцы в замок. — Вы понимаете, какая сложилась ситуация… За то небольшое время, что Вы посещаете нас, Маша успела очень привязаться к вашей семье. С Аней она очень дружила в группе. И после того, как Вы забрали дочь, мы стали замечать у Маши признаки депрессивного состояния. Для нее очень большой стресс потерять подругу. Они были всегда вместе, защищали друг дружку… Вы поймите, для Маши ваши визиты вместе с Аней сейчас своего рода большие раздражители. Это детский дом, здесь у каждого ребенка самое заветное желание — обрести родителей. Маленькие дети не могут еще в полной мере контролировать свои чувства — появляется зависть к тем ребятам, которые обрели семью. Вы поймите, мы не просто берем на себя обязанности по обеспечению всем необходимым таких детишек — мы так же отвечаем и за их психическое развитие, эмоциональное состояние.
— Если я вас правильно понимаю, — вмешался Стас, — вы хотите сказать, что наши посещения лучше исключить?
Маргарита Евгеньевна положила прямо перед собой руки, сцепив ладони в замок, и прямолинейно ответила.
— Да. Я хотела именно это вам сказать. Своими посещениями вы даете девочке некую надежду. Как бы горько и жестоко ни звучали для вас сейчас мои слова, но я бы настоятельно попросила отказаться от ваших посещений. Маша находится под моим особым присмотром. Чуть более года назад девочку удочерили. Но спустя несколько месяцев семья узнала о долгожданном для них прибавлении — беременности. И они сразу же отказались от Маши. Девочка вернулась к нам в глубоко подавленном состоянии и только с появлением вашей дочери стала постепенно возвращаться к нормальному состоянию. Они обе находились в тот момент в сильнейшем стрессе. Мне пришлось долго работать с каждой из них. Но во многом именно благодаря своей крепкой дружбе Аня и Маша вновь вернулись в нормальную жизнь.
Женщина задержалась взглядом на Эле, остановилась на ее уже заметно выдающимся животе, и затем продолжила:
— Не поймите меня неправильно, но в Вашей семье сейчас будут большие изменения. Скоро у вас будет уже двое детей и вряд ли у вас будет получаться приезжать к нам так часто, как сейчас. А для Маши это станет новым стрессом.
В кабинете воцарилось молчание. Эля опустила взгляд и удрученно крутила на безымянном пальце кольцо. По всему было видно, насколько сильно она была расстроена.
— Я могу увидеться с Машей? — решительный голос рассек тишину.
— Станислав Игоревич, это исключено. Маша еще только недавно заболела и вирус может передаться через Вас Вашей супруге, а в ее положении это может быть опасным для здоровья еще не родившегося малыша. Не стоит рисковать.
Эля сидела на скамейке возле входа в детский дом и невидящим взглядом смотрела на играющих детей. Там, среди них сейчас бегала и Анюта — ей разрешили в порядке исключения пообщаться с прежними друзьями. Голос Маргариты Евгеньевны все еще эхом звучал в голове, вызывая непрошенные слезы на глазах. Эля и сама не могла себе ответить, почему за столь короткое время судьба Маши так стала волновать ее. Просто теперь к каждой новой поездке в детский дом она сама готовилась не менее тщательно, чем маленькая Анюта.
— Так, все в порядке, — уверенный голос прервал задумчивость Эли, и она посмотрела на мужа. — Сейчас Маша выглянет в окно и мы с ней так увидимся.
Стас оглянулся и громко позвал:
— Анют, беги сюда скорее. Сейчас Маша выглянет.
Девочка обернулась на голос отца, а затем, сказав что-то на ходу ребятам, побежала к родителям. Она с разбегу врезалась в отца и повисла на нем.