— Ты еще мало знаешь. Он вообще в последнее время замкнулся. Кроме работы ни к чему интереса не проявляет. Знаешь подруга, я тебе по честному скажу — мне кажется он ревнует.
— Кого?
— Тебя к Стасу. — Заметив удивленные глаза подруги Света пояснила. — Макса после Нового года как подменили, он словно в себя ушел. Я не буду спрашивать, что у вас там со Стасом было — по вам и так все видно. Видимо это Макса и задевает. Но он никому ничего не рассказывает, ты же его сама прекрасно знаешь — он все будет держать в себе.
Эля обдумывала слова Светы. Выходит, что Макс ревнует ее к Стасу. Что за бред. С чего бы вдруг. Может банальное чувство собственничества его не отпускает, ведь если бы он хотел, чтобы их отношения продолжались, то не отпустил бы ее. А сейчас Эле было уже все равно.
Глава 11
Глава 11.
Эля с удивлением заметила, что общение Стаса с Максом стало напряженнее, чем в начале вечера. Стас больше не отпускал Элю от себя. Ей почему-то стало казаться, что всем своим видом Стас старался показать другу всю серьезность своих отношений с ней. Она постоянно ощущала его прикосновение к себе: то легкое поглаживание по спине, то уверенное объятие за талию или плечи, то простое держание за руку. И взгляд — он стал более жестким. Что-то изменилось. И Эля начинала понимать причину этих изменений. РЕВНОСТЬ. О да, без сомнения это была ревность. Они оба ревновали ее друг к другу. Теперь это становилось похоже на соперничество: Стас оберегал свое, а Макс пытался отвоевать прошлое. И понимание этого неприятно полоснуло Элю. С одной стороны, они каждый по-своему ей дороги: Стас как любимый мужчина, а Макс как лучший друг, — однако выбирая Стаса, она осознает, что невольно вторгается в его дружбу с Максом.
Улучив возможность ускользнуть в дамскую комнату со Светой, Эля с отчаянием посмотрела на подругу.
— Свет, между ними что-то произошло, я это чувствую.
— Да это чувствую даже я. — Света облокотилась о стену рядом с Элей. — Я боюсь, что Макс все еще не хочет отпустить прошлое, все еще не успокоится. Ты знаешь, это как старые вещи в шкафу: они больше не нужны, а выкинуть жалко. Так и он — не хочет отпускать, хотя уже и нет чувств.
— Я себя виноватой чувствую, — печально вздохнула Эля. — Они столько лет дружили, а тут… — Она не смогла продолжить. Как будто ком в горле. — Ведь я же его люблю.
Свете и не нужно было пояснять, кого Эля имела в виду. Она молча обняла подругу, по-дружески погладив ее по спине, и отстранившись, чтобы посмотреть в глаза, серьезным тоном сказала.
— Я уже поняла. Знаешь, что я тебе скажу — хоть Макс и мой брат и, по идее, я бы его должна была защищать, но со Стасом вы точно пара. С Максом у вас все равно ничего бы не получилось — слишком уж вы хорошо друг друга знаете. У вас какие-то братско-сестринские отношения. А между мужчиной и женщиной должны быть иные отношения, искрящиеся, волнующие, ну как-то так…
— Мне Макса жаль.
— И мне его жаль. Я уверена, и Стасу жаль, может только где-то в глубине души. Но ничего не поделаешь.
Эля слабо улыбнулась.
— Да ты кровожадная.
— «Не мы такие — жизнь такая». к/ф «Бумер». Не переживай, подруга, все нормально будет. А Стас тоже в тебя вон как влюбился, невооруженным взглядом видно. У вас глаза вон как сияют, от вас за версту импульсы разлетаются. С Максом у тебя все совсем не так было.
Немного приободренная таким разговором, Эля вернулась к Стасу. Он тут же заключил ее в свои объятия, укрывая от всех остальных.
— Пойдем потанцуем, — нежно прошептала ему на ушко Эля.
Стас немного отклонился и посмотрел на нее, слегка приподняв одну бровь.
— Ты еще не устала?
— Я хочу потанцевать с тобой. Для тебя у меня всегда найдутся силы.
Ничего не отвечая, Стас потянул ее на площадку для танцев. Играла приятная медленная песня, и они, тесно прижавшись друг к другу, стали танцевать. Стас украдкой поглядывал на Макса — тот изредка бросал на них задумчивые взгляды. Он едва заметными движениями поглаживал ее тело, нашептывал ей приятное на ушко и вскоре Эля почувствовала, что больше не сможет сдерживать ту чувственную атаку, которую на нее обрушивал Стас.
— Я сказала родителям, что останусь ночевать у Светки, — невинно начала она.
— Вот как. — Стас неожиданно сделался хитрым как лис и вкрадчиво прошептал. — Так может я украду тебя у твоей подруги? Она ведь ничего не расскажет твоим родителям о твоей пропаже?
— Не расскажет, — ответила Эля так же вкрадчиво.
— Тогда я похищаю тебя прямо сейчас.
От его вкрадчивого голоса у нее мурашки по коже побежали. Каждая клеточка от томительного предвкушения буквально наполнилась желанием.
Стас не ожидая окончания вечера повел Элю к Максу, чтобы вежливо распрощаться.
— Прости, старик, но нам уже пора.
— Ребят, — удивился такому поспешному уходу друзей Макс, — а что так рано? У нас еще столько всего впереди.
— Не, дружище, нам и вправду пора. Завтра надо на работу, да и Эле нужно готовиться к экзамену.
Макс впился глазами в Элю, словно ища ответа. Она опустила взгляд, понимая, что ее глаза сейчас все красноречиво говорят без всяких слов.
— Ну что ж, — по-прежнему глядя на нее, произнес Макс, — не буду вас задерживать. Спасибо, что пришли.
Стас с Элей направились к выходу. На полпути Эля обернулась посмотреть на Макса и наткнулась на его печальный задумчивый взгляд. Этот взгляд неприятным осадком лег на душу — ее лучший друг потерян для нее. Она отвернулась и, поддерживаемая рукой Стаса, вышла.
***
Стас в задумчивости вел машину. Его не оставлял в покое тот немой укор, который был во взгляде Макса, когда они с Элей покидали клуб. Он тогда почувствовал, что Эля немного замедлила шаг, и повернулся посмотреть причину. От него не укрылось то, КАК друг смотрел на НЕЕ. Жадно, с неприкрытым желанием и с какой-то грустью, разочарованием. Ревность еще раз обожгла его. Неприятно так обожгла.
Сейчас в нем кипело множество эмоций. Поэтому он просто молчал, даже не предпринимая попыток посмотреть на Элю. Она сидела рядом и ее присутствие остро ощущалось. И это также сильно заводило его, взвинчивая нервозность с примесью примитивного желания, как и неизвестное ему ранее чувство ревности. Он не отдаст ее никому. Его, только лишь его.
В таком гнетущем молчании они приехали к его дому.
Едва закрыв дверь квартиры, Стас тут же накинулся на Элю. Он прижался к ее губам в требовательном поцелуе. Быстрыми и уверенными движениями, не прекращая своих ласк, он снял верхнюю одежду с себя и Эли. Усадив ее на тумбу для обуви, Стас присел перед ней на корточки и, поставив ее ногу себе на колено, обхватил одной рукой ее щиколотку, а другой провел от коленки вниз и обратно вверх, а потом аккуратно стал расстегивать молнию на сапоге, при этом пристально глядя ей в глаза. Разув одну ее ножку, он таким же образом перешел к другой. Сняв с нее обувь, Стас не торопился высвободить ее ногу. Его рука продолжила чувственные поглаживания, поднимаясь все выше и выше. Едва достигнув края платья и немного помедлив, он смело скользнул на внутреннюю сторону ее бедра, и Эля не смогла сдержать тихого стона, нерешительно задержав его руку своей.
— Стас, — сдавленно прошептала она, нерешительно посмотрев на него. И тут же голова пошла кругом от горящих диким желанием глаз. Он и не думал скрывать от нее того, как хотел ее в этот момент. И это немного пугало. Как и жесткая решимость в его взгляде. Не проронив ни единого слова, Стас быстро поднял ее на руки и одним движением заставил ее обхватить ногами его бедра. Он держал ее так, словно она ничего и не весила, но при этом была самой ценной его ношей. Его поцелуи были жадными и требовательными и заставляли ее сдаться, броситься в этот водоворот бешеной страсти с головой, забыть обо всем. Эля даже не понимала, что Стас отнес ее в комнату, она отчаянно цеплялась пальцами за его предплечья в жалких попытках удержать себя в реальности, не дать себе окончательно забыться и потерять себя в этом решительном мужчине, но было слишком поздно. Его губы были искушением и спасением, поцелуи становились глубже, и Эля с трепетом и упоением отвечала на них. Куда исчез весь мир вокруг них, куда пропали все его краски и звуки? Остались только лишь они со Стасом, лишь только их сбивчивое дыхание на двоих и этот поцелуй завоевателя.