— Ты ведь так и не смог его простить, — робко предположила Эля.
Стас тяжело вздохнул, и Эля заметила, каким серьезным сделалось его лицо.
— Не смог, малыш. Но мы пытаемся наладить общение. Ради тебя — я ведь понимаю, как это важно для тебя. Да и твой папа прекрасно это понимает.
Он снова оглянулся на Элю и, заметив ее грустный взгляд, опущенный в коленки, дотронулся пальцами до ее щеки.
— Не переживай, моя хорошая. Все будет хорошо. Мы вполне нормально общаемся, не затрагивая темы прошлого. Твой папа даже очень пытался помочь мне найти тебя: все время звонил, сам искал. — Стас неожиданно улыбнулся. — Он пару раз даже приезжал ко мне домой. Знаешь, он мне напомнил "братков" из девяностых — кожаный пиджак, очки темные всегда при нем, повадки… И неизменная марка машины — Grand Cherokee. Ну чем не бандит?
— Ой, а то можно подумать, что твой отец на бандита не похож, — заступилась за своего папу Эля, — У него у самого Mersedes бизнес-класса, в депутаты вон подался, да и повадки тоже выдают лихую молодость. Не удивлюсь, если у него еще и пиджак малиновый был.
На этих словах Стас громко захохотал.
— Когда к моим приедем, попроси маму показать тебе гардеробную — он и сейчас там висит.
— Ты это сейчас серьезно? — недоверчиво покосилась Эля и, увидев довольную ухмылку на лице Стаса и его утвердительный кивок, притворно закатила глаза. — Господи, за кого я согласилась выйти замуж? Мало мне было своей бандитской семьи, так теперь еще и такое счастье. Может еще не поздно передумать?
— Я тебе передумаю, — погрозил пальцем Стас, продолжая веселиться. — Украду ведь, как на Кавказе делают.
И ведь Эля теперь точно знала, что ради нее Ста готов на все: простить то, что не прощается, бросить все и поехать за сотни километров. И это как-то грело ее сердце, вселяло уверенность и главное — заставляло полностью доверяться и открываться этому мужчине.
Стас с Элей еще немного посмеялись, но вскоре его лицо вновь стало серьезным.
— Кстати, есть еще кое-что, что ты должна знать о своем отце, прежде чем увидишься с ним, — начал он.
— Ты меня пугаешь, — поменялась в лице Эля, — что-то с папой? С ним что-то случилось?
— Не переживай, милая, с ним все хорошо, — поспешил заверить Стас. — Я просто имел в виду, что он сейчас не один живет.
— Не один? — вид у Эли стал растерянным.
— По-моему, твой отец влюбился, — с мягкой улыбкой ответил Стас. — Он сошелся с женщиной и уже почти месяц с ней живет.
— Влюбился… — рассеянно повторила Эля. — А ты ее видел… Ну ту женщину? Она молодая?
— Пару раз видел — не намного моложе твоего отца. Ты лучше сама его обо всем расспроси. Я просто тебе сказал, чтобы эта новость не стала для тебя шоком.
— Да-да, — Эля поверить не могла, что отец сможет вот так вот быстро кого-то полюбить после столь тяжелого развода. Или же он уже давно был знаком с этой женщиной и между ними что-то было? Столько вопросов появилось. — Стас, давай сразу к моему папе заедем, иначе я сейчас от своих мыслей с ума сойду.
— Как скажешь.
Едва открылась дверь квартиры, в которой сейчас жил Виктор, Эля тут же оказалась в крепких объятиях отца.
— Элечка, девочка моя, — облегченно вздохнул Виктор, — слава богу, ты вернулась. Ну где же ты все это время была? Мы все волновались безумно, а ты даже не звонила…
Эля, как когда-то в детстве, уткнулась носом в папину грудь и непроизвольно всхлипнула.
— Прости папуль, я больше так не буду.
— Смотри у меня, — Виктор немного отстранился и погрозил пальцем, — а то останешься без сладкого.
Эля улыбнулась сквозь слезы — папа никогда не поднимал на нее руку, в отличие от матери. Максимум, что он мог — это громко накричать, запереть дома, не разрешить что-то делать или куда-то идти, лишить денег на карманные расходы, но ударить — никогда!
Виктор, наконец, заметил стоявшего в дверях Стаса.
— Здравствуй, — он протянул руку для приветствия, — проходи, чего же ты стоишь в дверях.
Стас, ни чуть не колеблясь и не раздумывая, пожал протянутую руку.
Виктор провел их в гостиную.
— У вас все хорошо? — внимательно изучая обоих, спросил он.
— Да, пап, — робко ответила Эля и бегло посмотрела на Стаса.
— Мы решили пожениться, — совершенно невозмутимым тоном продолжил за нее Стас.
Виктор перевел взгляд на дочь и затем широко улыбнулся.
— Я очень рад за вас. Правда очень рад.
В этот момент в комнату вошла женщина, выглядела она чуть старше сорока и разительно отличалась от Кристины, как отметила Эля, — блондинка с яркими голубыми глазами, ее внешность говорила о душевной доброте и порядочности.
— Ой, здравствуйте, — нерешительно замялась она в дверях, — Вить, ну что же ты не предупредил, что кого-то ждешь, я бы хоть чай организовала…
— Танюш, это моя дочь, — улыбаясь перебил ее Виктор, — познакомься, это Эля. Со Стасом ты уже виделась. — А затем повернувшись к дочери, он представил ей незнакомку. — Элечка, это Татьяна. К сожалению, вы еще не знакомы, но я хочу, чтобы ты знала: мы с Татьяной решили сойтись и жить вместе.
— Очень приятно, — одновременно ответили Эля и Татьяна, смущенно улыбнувшись друг другу.
Татьяна, сославшись на то, что ей нужно заварить чай и приготовить какую-нибудь закуску, ушла на кухню.
— У вас все так серьезно? — спросила Эля.
Виктор опустил взгляд вниз, как будто чувствуя себя виноватым, отметила про себя Эля.
— Знаешь, серьезно, — наконец, ответил он. — Никогда бы не подумал, что и в пятьдесят можно полюбить…
Стас торопливо поднялся:
— Я пойду на кухню, может чем помогу, а вы пока поговорите — не хочу вам мешать.
Когда он скрылся из вида, Эля снова спросила отца.
— А вы давно знакомы?
— Давно, мы пересекаемся по бизнесу: Татьяна представитель компании, которая поставляет нашей фирме некоторые материалы для строительства.
— Так между вами уже давно что-то было?
— Если ты имеешь в виду, была ли Таня моей любовницей, пока мы с Кристиной были женаты, то я тебе прямо отвечу — нет, не была. Ты девочка уже взрослая, и я думаю, что мы можем говорить без утайки.
Эля молча кивнула в ответ.
— Твою мать я не любил. Как женщину. Как мать своих детей — да, но не иначе. Долго не мог забыть Галю, маму Стаса, но столько времени уже прошло… — Виктор вздохнул и продолжил. — Таню я знаю уже лет семь — все-таки вместе работаем. Но между нами всегда были лишь деловые отношения. Когда ты ушла из дома, у нас с Кристиной совершенно разладились отношения. Признаюсь честно, в то время у меня была другая женщина, но не Таня. А потом я и вовсе ушел от твоей матери, хотя мы не стали подавать на развод.
— Татьяна была замужем? — спросила Эля.
— Да, у нее есть дочь, ей сейчас семнадцать. Но три года назад муж Тани умер — сердечная недостаточность. К этому времени мы уже достаточно хорошо общались, я даже с ее мужем был знаком. После развода с Кристиной я был совершенно разбит. Таня как-то незаметно пыталась приободрить меня — вот так, наверно, и стали зарождаться наши с ней отношения. В какой-то момент я стал замечать в ней не только партнера по бизнесу и друга, но и женщину. Ну а дальше сама знаешь, как происходит… Вдруг понимаешь, что этот человек тебе очень интересен, что тебе в нем все нравится, что тебе уютно и тепло рядом с ним и безумно к нему тянет…
— Знаю, — тихо ответила Эля с легкой улыбкой. — Ты ее любишь?
— Люблю.
— А Татьяна?
— И Татьяна. Это уже тихая любовь, без страстей… В нашем возрасте уже начинаешь задумываться о других вещах, понимаешь, что не только в одной страсти и сексе вся прелесть семейной жизни. Главное — чтобы было уютно рядом, чтобы тебя понимали, чтобы было доверие.
— Пап, это важно в любом возрасте, — тихо проговорила Эля. — И я теперь это сама прекрасно знаю.
— Элечка, я очень виноват перед вами со Стасом. И словами это ни в коей мере не передать. Но я очень хочу, чтобы у вас все было хорошо. Стас хороший человек, он очень тебя любит. И я вижу, как ты его любишь. Не обижайте друг друга, идите на разумные уступки.