— Спасибо тебе большое, — я развернулась в крепких объятиях и нашла теплые губы, — даже и не знаю, как тебя отблагодарить.
— Потом отблагодаришь. А теперь поехали-ка домой, а то пока по этим пробкам доберемся, уже поздно будет.
Пока мы ехали в машине, я всю дорогу размышляла. У меня все в душе переворачивалось, когда я видела, как Стас украдкой, думая, что я не вижу, с грустью в глазах смотрит на чужих малышей. Мне кажется, что он даже неосознанно тянется к ним — когда в обувном магазине рядом с ним упал один маленький карапуз, а его мама была далеко и не успевала к нему подбежать, Стас первым ринулся поднимать малыша. И нужно было видеть его в тот момент — он как будто прикасался к чему-то недоступному, священному. Так имею ли я право лишать его того, чего он так хочет — семейного счастья, тепла, радости отцовства? Я и так уже один раз отняла у него все это. Мы теперь семья, а это значит, что нельзя больше думать только лишь о себе — теперь нужно думать о НАС. И все же сомнение в себе самой у меня оставалось — а смогу ли я снова отдать всю себя без остатка другому ребенку? Не забуду ли я Анечку?
Этой ночью, впервые за долгое время, мне снова приснилась Анечка. Она что-то весело мне рассказывала, но что именно, я никак не могла уловить. Раздавался ее звонкий смех, а потом она вдруг отчетливо произнесла:
— Мамочка, а ты ведь меня не забыла? Я очень по тебе скучаю. Очень хочу к тебе.
Вдруг все сменилось: я вновь оказалась с ней на той злосчастной остановке. Мы стояли и разговаривали, и как в замедленной съемке на нас снова неслась та машина. И я снова не успела ничего сделать, чтобы спасти свою малышку. Последнее, что осталось в моей памяти о том дне — это мой крик и темнота.
Я очнулась от того, что меня крепко прижали к теплому телу, чья-то рука гладила голову, и слышался успокаивающий тихий голос. И тут дом меня наконец-то дошло, что это Стас. Я окончательно вынырнула из своего кошмара и разрыдалась, уткнувшись лицом в его грудь.
— Тише, родная моя, тише, — слышала я его шепот, — я здесь, рядом с тобой. Тише, маленькая…
Он убаюкивал меня в своих объятиях, и постепенно я успокоилась. Крепко обнимая его, я провалилась в тяжелый сон, хотя раньше после таких кошмарных воспоминаний я больше не могла заснуть до самого утра. Рядом со Стасом мне было спокойно, он как будто забирал все мои страхи и сомнения, отдавая взамен свою поддержку, уверенность и любовь. И теперь я знала, что вместе с ним мне действительно ничего не страшно.
Глава 41
Глава 41.
Настя рассматривала свое отражение в зеркале. Как долго и волнительно она ждала этот день и, наконец, он настал — день их с Олегом свадьбы. Следуя традиции, по которой жених обязательно забирает невесту из дома родителей, Настя на два дня переехала к ним, чтобы иметь возможность вместе с мамой и приезжавшей на помощь Элей закончить все необходимые приготовления.
— Какая ты красивая, — едва зайдя на порог дома Зариповых ахнула Эля. — Прямо как принцесса. Олег будет сражен наповал.
— Спасибо, — Настя осторожно обняла в ответ подругу. — Ты сегодня тоже очень красиво выглядишь.
От Эли не укрылось Настино волнение, да та наверно и не пыталась его скрыть: она тревожно осматривала себя в зеркале, поправляя и так идеальные макияж и прическу, то подходила к окну и с надеждой смотрела на улицу. Все пытались вовлечь невесту в разговор, как-то развеселить, и Настя даже поддерживала беседу, но все же все ее мысли были сейчас далеко от всего этого. И когда, наконец, во дворе послышались сигналы машин, а затем показался и сам свадебный кортеж, она взволнованно затаила дыхание на несколько секунд, а потом медленно выдохнула. Ее сердце бешено билось в груди, а в голове была только одна мысль: поскорее бы увидеть Олега.
Олег появился на пороге лишь спустя полчаса — ему пришлось пройти положенные конкурсы выкупа невесты. Его глаза засияли, едва он увидел Настю, а лицо озарила счастливая улыбка.
— Ну все, наш жених остолбенел от счастья, — шепотом пошутил Стас, обращаясь к отцу, за что тут же получил легкий толчок в бок от Эли, услышавшей эти слова.
— Не язви, — пожурил его Игорь, — я на тебя посмотрю в день твоей свадьбы. Знаешь, как это волнительно: ты все пытаешься представить, как же будет выглядеть твоя невеста, понимаешь, что для тебя она будет самой прекрасной — и все равно то, что ты увидишь, будет выше всяких ожиданий. И поверь мне, сынок, будет от чего потерять и дар речи, и голову.
Олег тоже очень переживал в этот день. Полночи ворочался с боку на бок: Настя уже давно переехала к нему и за то время, что они жили вместе, он привык к ее постоянному присутствию, ее шуткам, недовольному ворчанию из-за его провинностей. Эти два дня, что ее не было рядом с ним, Олег измучался — он понимал, что ему очень ее не хватает. И только частые телефонные разговоры хоть как-то спасали. Но этой ночью он вдруг впервые не отогнал от себя настойчивое сравнений: насколько же Настя не похожа на Ларису, его первую жену. С первых же дней Настя начала приводить в уютный вид его холостяцкую берлогу, натащила кучу всяких декоративных штучек в комнаты, кухонных приспособлений и посуды и просто творила на кухне чудеса, угощая его ими на ужин или завтрак. Им было так хорошо вдвоем, что они могли все выходные подряд запросто провести за просмотром какого-нибудь фильма или передачи. В отличие от Ларисы, Настюша, наоборот, старалась стоить семью. Она отмахивалась от его дорогих подарков, говоря, что эти побрякушки, конечно, красивы и приятны, но все же не заменят теплоты любви. А Олегу теперь очень хотелось радовать Настю — просто за то, что она есть в его жизни, за тол, что привнесла в эту жизнь настоящую любовь. И что за глупости лезут в голову — сравнивать Настю с Ларисой. Уму не постижимо! Нет, этих женщин нельзя сравнивать. Сейчас, имея определенный жизненный опыт, Олег чувствовал, что именно этот брак будет счастливым — об этом так ясно говорят его внутренний голос и счастливые Настины глаза. Она вошла в его жизнь как светлый лучик, ведя его к свету из безрадостного болота боли и неверия. Оставшиеся полночи Олег провел с сигаретой, пытаясь хоть немного успокоиться. Подумать только, для него это уже второй брак, а он нервничает, как какой-то юнец. В первый раз такого с ним не было. Но теперь-то он знал, что в этот раз все будет совсем по-другому. Теперь все будет серьезно и на всю жизнь.