— Стас, у тебя все хорошо?
Волнуется. Он постарался заверить ее, что это всего-навсего проблемы на работе — не более. Эля приготовила чудесный ужин, и Стас, немного расслабившись, уже предвкушал, как прекрасно они вдвоем проведут вечер. Пока не раздался звонок его телефона.
— Прости, милая, это с работы, — с сожалением произнес Стас. — Надеюсь, что это не надолго.
Заперев за собой дверь кабинета, Стас ответил.
— Стас, привет, это снова я, — услышал он взволнованный голос Вали. — Я, наверно, тебя отвлекаю?
— Привет. Валь, я знаю, что по пустякам ты звонить не будешь, так что рассказывай, что случилось.
Стасу даже показалось, что голос Тищенко был немного взволнован.
— В общем, тут такое дело… — Воцарилась гнетущая, давящая тишина, и Стас стал нервничать. — Короче, эта женщина умерла сегодня днем в больнице.
— Твою ж мать, — Стас в сердцах ударил кулаком по столу. А потом устало провел рукой по лицу. — Она же была основным свидетелем после Трегубова.
— Стас, я знаю. Мы пытаемся найти еще тех, кто хоть как-то был связан с этим делом. Но все не так скоро, как хотелось бы. Запасись терпением.
— У меня уже нет этого терпения, — завелся Стас, — Ты понимаешь, что время идет. А результата ноль. Мне даже представить страшно, где сейчас моя… — он вовремя спохватился, понимая, что срывается на крик и что это может услышать Эля, поэтому понизил голос и продолжил, — дочь и что ей могли сделать.
— Стас, не кипятись, мы не сидим сложа руки. Поиски идут полным ходом. Тем более, что этим делом занимается прокуратура. Но тут еще такое дело… Даже и не знаю, как сказать…
— Что еще? — с замиранием спросил Стас, чувствуя, что ничего хорошего он не услышит.
— Архив сгорел. Со всеми документами.
— Б***, - не сдержался Стас. Если хоть и была какая-то надежда на скорейшее нахождение Ани, то сейчас эта надежда сгорела вместе с документами. — Валь, как такое возможно? В архивах же принимаются меры противопожарной безопасности…
— Стас, ничего не могу тебе сказать. Следствие во всем разберется.
— Валь, а что с мадам Колчиной? Ее допросили уже?
— Она молчит. По пятьдесят первой статье…
— Что? — не понял Стас.
— Ну статья 51 Конституции: «никто не обязан свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников».
— Да уж… Весело…
Воцарилось тягостное молчание.
— Валь, найди мне ее, — наконец, выдавил из себя Стас с болью в голосе. — Я тебя очень прошу…
— Стас, ты ж знаешь: ради тебя я все переверну. Найдем мы твою дочь, обещаю, что найдем. Просто пока поиски затягиваются. Кстати, ты Эле рассказал уже?
— Нет, не хочу ее тревожить лишний раз.
— Ну и правильно. Пока ей лучше не знать. Ты меня извини за плохие новости, но ты сам ведь просил держать тебя в курсе всех событий.
— Да, да, — уже невпопад ответил Стас, полностью погрузившись в свои мысли.
Закончив разговор, он еще долго сидел в своем кабинете. Позвонили с работы уточнить нюансы контракта, и Стас сорвался — впервые в жизни сорвался на ни в чем не повинного человека. Ругался, хоть и понимал, что по делу, но все же в любой ситуации он старался сохранять спокойствие. На своей памяти он срывался лишь несколько раз: когда узнал от Светы Тихоновой об Эле и Ане и приехал в Москву, чтобы убедиться в этом, а второй раз — когда узнал, что Аня жива, и получил подтверждение от этого доктора. Но все эти причины были личными — настолько глубоко личными, что буквально разъедали горечью все внутри, обжигая, не давая продохнуть.
И что же теперь делать? Сколько еще времени потребуется, чтобы разыскать малышку? И как не сойти с ума от неопределенности и тревоги.
От всего этого роя чувств и мыслей стало совсем уж тяжко. Казалось, будто небо над головой затянули беспросветные тучи. Но в его жизни есть свое солнышко — его Эля. И Стас знал, что как бы тяжело ему ни было, она одна есть смысл его жизни и ради нее стоит справляться со всеми трудностями. Он встал и тихо направился в гостиную, где Эля смотрела телевизор. Остановился в дверях и невольно залюбовался ею: вот она сидит, укутавшись в свою кофту, подогнув под себя ноги, и смотрит любимый фильм, а рядом лежит фотоаппарат — видимо, вспоминала прошедший отдых. Немного уставшая, чуть растрепанная, но такая домашняя, любимая и родная. Стас осторожно подошел к дивану и опустился на пол перед Элей.
— Что делаешь? — спросил он.
— Да ничего. Фильм смотрю, фотографии разглядываю. Ты уже закончил?
— Да. — Стас взял ее ладони в свои руки и посмотрел на ее лицо.