— Папа, — благоговейным шепотом выдохнула Аня. И Стас, заслышав это, уткнулся в ее волосы — Эля поняла, что он плакал, пытался спрятать свои слезы. Ну конечно же малышка запомнила его по фотографиям. И теперь ее давние детские мечты воплотились — ее папа вернулся.
Эля расплакалась с новой силой. Так, что даже дышать стало нечем, как будто прежняя горечь не желала ее так просто отпускать. Она уткнулась в плечо Стаса и беззвучно рыдала, и только плечи ее предательски подрагивали.
— Тише, тише, — услышала она над самым ухом успокаивающий голос мужа. — Все уже хорошо.
Взяв протянутый им носовой платок, Эля стала аккуратно и тщательно вытирать слезы с личика Анечки. Она все еще никак не могла поверить, что ее дочурка жива и стоит сейчас перед ней. Потом она задастся себе вопросом, как такое могло случиться, что их разлучили — главное, что Анечка снова рядом.
Стас помог подняться и усадил их на стулья. А затем обратился к директору, молчаливо наблюдавшей за сценой воссоединения семьи из угла кабинета.
— Мы сегодня же забираем дочь. — Голос был абсолютно ровным и даже властным, как будто и не было тех нескольких минут слабости. Стас вновь стал собранным и сосредоточенным. Именно это в нем так и нравилось Эле — что бы ни случилось, он оставался сильным, в нем она могла быть уверена. С ним было не страшно столкнуться с трудностями.
— Но… Но Станислав Игоревич, — запаниковала женщина, — вы поймите, я не могу так вот сразу отпустить с вами ребенка… Нужно все оформить.
— Меня не волнует вся это бюрократическая проволочка, — резко отрезал он, а в голосе послышались стальные нотки, от чего даже Эля вздрогнула. — Когда нашу дочь забрали из семьи, это никого не волновало. Мы никуда пока не уезжаем и останемся в городе до полного завершения оформления всех нужных документов. Если так уж необходимо, то я могу написать вам расписку, дать залог или что там необходимо, но свою дочь я здесь больше не оставлю.
Женщина попыталась что-то возразить, но Стас пресек всякие попытки, повторив, что Аня сегодня же покинет стены этого заведения.
***
Они лежали на большой кровати в гостиничном номере втроем — Стас, Эля, а между ними спала их Анечка. Спала тихим и мирным сном, прижавшись одновременно и к маме, и к папе. Только Стас с Элей никак не могли заснуть, как будто боясь, что стоит им проснуться — и все окажется сном и их девочка исчезнет.
— Спасибо тебе, — прошептала Эля мужу. — Спасибо тебе большое…
— Не смей меня благодарить, — шепотом ответил он ей, боясь разбудить свое маленькое сокровище. — Это был мой долг, долг отца.
— Но как ты узнал?-
— Завтра, все вопросы завтра. — Он не хотел омрачать радость Эли. Пусть сегодняшний день запомнится им именно таким — радостным от обретения дочери.
Эля смотрела в любимые глаза Стаса. Хотелось плакать от его любви и заботы. Рядом с ним ей не хотелось показывать себя сильной — рядом с ним хотелось быть просто ЖЕНЩИНОЙ, любимой и любящей. Отчего-то вспомнился тот момент, когда Стас приехал к ней на Новый год просить прощение:
— Эля, милая, прости меня, умоляю… Я сделаю все возможное, чтобы доказать тебе, как сильно я тебя люблю… И невозможное тоже…
— Нет, Стас, — покачала она головой тогда, — есть вещи, которые даже ты не в силах сделать…
— Какие?
— Ты не сможешь вернуть нашу Анюту…
А он смог. Он дважды вернул ее к жизни — вернул любовь и вернул их дочь. Поистине, его любовь была всесильной.
Стас смотрел на светящееся тихой радостью лицо Эли. Он был счастлив. Невероятно счастлив. Анечка, их маленький ангелок, она снова вернулась в семью, принеся в дом спокойствие. Теперь все будет хорошо. И теперь Эля наконец-то сможет быть спокойна, тяжелый камень потери любимой малышки спадет с ее души. Он лежал и любовался своими девочками: как же они похожи, и даже не смотря на то, что Анечка была его копией, от Эли она тоже взяла какие-то едва уловимые черты. Эля неотрывно наблюдала сейчас за ним и на ее лице начала появляться улыбка.
— Ты счастлива? — спросил Стас у нее.
— Да. А ты?
— Невероятно.
— Стас… — Эля осторожно, чтобы не разбудить дочь, полезла в карман кофты. Достав оттуда что-то, она стала колебаться, а потом и вовсе потупила глаза.
— Что, милая?
В ответ Эля протянула ему две маленькие палочки.
— Что это? — и не дожидаясь ответа он посмотрел. Сначала он не сразу понял, что это такое, а потом его брови удивленно поднялись. И он поднял глаза на Элю. В его глазах застыл невысказанный вопрос, хотелось, чтобы Эля сама ему это сказала, подтвердила его догадку.