Приводить доводы в пользу того, что международное право не является обязывающим ввиду отсутствия организованных санкций, означает молчаливо признавать анализ обязанности, содержащийся в теории о том, что право, в сущности, есть приказы, подкрепленные угрозами. Эта теория, как мы видели, отождествляет «иметь обязанность», или «быть обязанным» с «вероятным претерпеванием санкций или наказаний, налагаемых за неподчинение». Однако, как мы показали, это отождествление искажает роль, которую играют во всей правовой мысли и рассуждениях идеи обязательств и обязанностей. Даже во внутригосударственном праве, где существуют эффективно организованные санкции, мы должны отличать, по различным причинам, указанным в седьмой главе, смысл внешнего предсказательного утверждения «Я буду (ты будешь), вероятно, наказан за неподчинение» от внутреннего нормативного утверждения «Я имею (ты имеешь) обязанность действовать таким образом», которое оценивает положение частного лица с точки зрения правил, принятых в качестве руководящих образцов поведения.
Верно то, что не все правила порождают обязательства или обязанности; верно и то, что правила, которые делают это, обычно призывают жертвовать в какой-то мере частными интересами и обычно поддерживаются серьезными требованиями соответствовать им и настойчивой критикой отклонений. Но как только мы освобождаемся от предсказательного анализа и от породившей его концепции права как, в сущности, приказа, подкрепленного угрозами, по-видимому, нет хороших оснований в пользу сведения нормативной идеи обязанности к правилам, поддерживаемых организованными санкциями.
Мы должны, однако, рассмотреть другую форму аргументации, более правдоподобную ввиду того, что она не привержена определению обязанности в категориях вероятности санкций, которыми угрожают. Скептик может указать, что во внутригосударственной правовой системе существуют (что мы сами и подчеркивали) определенные положения, которые оправданно называются необходимыми; среди них первичные правила обязанности, запрещающие свободное использование насилия и правила, обеспечивающие официальное использование силы как санкции, за нарушение этого и других правил. Если такие правила и организованные санкции, их поддерживающие, необходимы в этом смысле для внутригосударственного права, не равным ли образом являются они таковыми и в случае международного права? То, что это так, могут утверждать и не настаивая на том, что это следует из самого смысла слов типа «обязывающий» или «обязанность».
Ответ на аргументацию в такой форме должен быть найден в тех элементарных истинах о человеческих существах и их окружении, которые конституируют продолжительное психологическое и физическое устройство (setting) внутригосударственного права. В сообществах индивидов, приблизительно равных по физической силе и уязвимости, физические санкции и необходимы и возможны. Они требуются для того, чтобы те, кто добровольно подчинится ограничениям закона, не были простыми жертвами преступников, которые, в отсутствие таких санкций, пожинали бы плоды уважения закона со стороны других, сами не уважая его. Среди индивидов, живущих в тесном соседстве друг с другом, возможности нанесения ущерба другим посредством обмана, если не прямого нападения, столь велики, а шансы избежать последствий столь значительны, что никакие простые естественные удерживающие факторы в любой, кроме самой простейшей, форме общества, не могли бы быть достаточными для того, чтобы ограничить тех, кто слишком порочен, глуп или слаб для того, чтобы подчиняться закону. Однако из-за того же факта приблизительного равенства и очевидных преимуществ подчинения системе ограничений, никакое сборище преступников, вероятно, не превзойдет по силе тех, кто будет добровольно сотрудничать по поддержанию этой системы ограничений. В таких обстоятельствах, которые конституируют фон внутригосударственного права, санкции успешно могут использоваться против преступников при относительно малом риске: их угроза многое добавит к тому, чем являются естественные удерживающие факторы. Но просто потому, что простые трюизмы, которые хорошо подходят в случае индивидов, мало пригодны в случае государств и фактический фон для международного права настолько отличается от фона национального права, — в случае международного права не существует ни подобной необходимости для санкций (пусть даже желательным будет поддержание ими международного права), ни подобной перспективы их надежного и эффективного использования.