— Пень, ваша милость, хотя меня пинают не так уж часто, ха-ха! Мой личный каламбур.
— Да уж, — с невозмутимым видом сказал Ваймс.
— Именно, сэр, — продолжил Пень. — Правда он у меня один. Я следую здесь благороднейшей из профессий отшельника уже почти пятьдесят семь лет, практикуя благочестие, умеренность, воздержание и стремление к истинной мудрости как мой отец, и отец его отца, и его отец до него. Это моего пра-пра-деда вы держите сейчас в руках, сэр. — Радостно добавил отшельник. — Классно блестит, правда?
Ваймс сумел не выронить череп из рук. Между тем Пень все не умолкал:
— Я надеюсь, что ваш сынишка заглянет в мой грот, сэр, без обид, но деревенские ребятишки порой такие шалуны, и мне только две недели назад пришлось доставать моего прадедулю из дупла.
Только Вилликинсу удалось улучшить момент, чтобы вставить слово:
— Значит, вы держите череп своего прадеда в пещере?
— О, совершенно верно, джентльмен! А так же моего отца. Это такая семейная традиция, ясно? И дедулин тоже. Эта традиция непрерывно поддерживается почти триста лет, высвобождая благочестивые мысли и знания о том, что все пути ведут не куда-нибудь, а в могилу, и прочие мрачные соображения всем тем, кто ищет, которых, я должен добавить, так бесконечно мало в наши дни. Надеюсь, мой сын сумеет влезть в мои сандалии, когда достаточно подрастёт. Его мать утверждает, что он превращается в очень ответственного молодого человека, так что я живу надеждой, что когда-нибудь он хорошенько отполирует и меня. Должен с удовольствием заметить, что на полке для черепов в гроте еще полно свободного места.
— Твой сын? — уточнил Ваймс. — Но ты упомянул воздержание…
— Вы очень наблюдательны, ваша милость. Каждый год нам положен недельный отпуск. Ни один человек не может жить на одиноком речном берегу одними только улитками и кореньями…
Ваймс деликатно намекнул, что им надо идти дальше, и отпустил отшельника, с трепетом несущего семейный реликт в безопасное место в гроте, где бы он ни находился. Когда они оказались вне досягаемости его ушей, Сэм, махнув рукой в воздухе, сказал:
— Почему? Я имею в виду… почему?
— О, лишь несколько действительно старых фамилий имеют в своем штате отшельника, сэр. Считается очень романтичным иметь грот с отшельником.
— Довольно пахучего для чужого носа, — отметил Ваймс.
— Обет не мыться, сэр, и я думаю, вам следует знать, ему выделяется помощь из ваших средств в составе двух фунтов картофеля, три пинты легкого пива или сидра, три буханки хлеба и один фунт свинины в неделю. А так же в его распоряжении все улитки и растения, растущие на берегу реки, которые он сумеет сам добыть. Я взглянул на счета, сэр. Довольно неплохая диета для украшения сада.
— Не так уж плохо, если добавить немного фруктов и немного слабительного, — заявил Ваймс. — Значит предки Сибиллы частенько заходили к отшельнику поболтать, если им встретился неразрешимый философский парадокс?
Вилликинс выглядел озадаченным:
— Святые небеса! Да нет же, сэр! Даже представить себе не могу одного из них в такой ситуации. Они никогда не связывались ни с каким философским параллаксом[10]. Они же - аристократы!
Аристократам до лампочки какой-то там параллакс. Они его просто не замечают. Философия, сэр, рассматривает возможность, что вы можете ошибаться, а истинный аристократ точно знает, что он всегда прав. И это не тщеславие, знаете ли, это врожденная уверенность. Порой они могут быть безумны как погремушка, но их безумие всегда определенно и точно.
Ваймс был впечатлён.
— Откуда, к черту, ты все это знаешь, Вилликинс?
— Наблюдаю, сэр. В старые-добрые деньки, когда был еще жив дедушка ее милости, он настоятельно требовал, чтобы весь штат городского особняка приезжал сюда вместе с семьей на лето. Как вам известно, я далеко не ученый, и, сказать по правде, вы тоже, но выросшие на улице учатся быстро, потому что те, кто не учится - становится трупом.
Они шли через ажурный мостик, перекинутый через то, что, по догадке Ваймса, являлось ручьем, где водилась форель. Это был приток Старой Мошенницы. За река получила это прозвище он пока так и не уразумел. Два взрослых человека с ребенком прогуливались по мосту, который легко мог выдержать толпу народа с телегами и лошадьми. Мир сошел с ума.
— Понимаете, сэр, — продолжил Вилликинс, — уверенность - это то, что дает им их богатство и поместья. Иногда она же помогает все потерять. Один из двоюродных дедушек леди Сибиллы однажды потерял виллу и две тысячи акров фермерских угодий в твердой уверенности, что билет в театр старше тройки тузов. На последующей после этого дуэли он был убит, но он, по-крайней мере, был определенно мертв.
10
Позже Ваймс задумался, как Вилликинс сумел так точно в данных обстоятельствах произнести столь сложный термин. Хотя, если всю жизнь болтаешься в домах с таким количеством книг, то волей-неволей, а что-то да прилипнет, как было с самим Ваймсом (прим. автора)