— Отлично, командор! Вы прирожденный наездник! У меня отличные новости. Чувствуете запах?
Ваймс принюхался, вдохнув целую кучу мошек, и тут же почувствовал сильный дух фермы и коров.
— Висит в воздухе, верно? — уточнил Фини. — Это и есть запах двух-воловой лодки! Они ходят по большому прямо на ходу.
Ваймс взглянул на мутную воду и буркнул:
— Я не удивлен. — Удобный момент кое-что обсудить с парнишкой. Сэм прочистил горло и, собираясь с мыслями, уставился на глинистый склон. Волны накатывали на берег, и лошади нервно перетаптывались на месте.
— Фини, не знаю, во что мы влезем, когда попадем на лодку, понимаешь? Не знаю, сумею ли я все уладить или вытащить гоблинов и вернуть их домой, а может придется гнаться за лодкой до самого моря. Я знаю одно, я тут главный, понимаешь? Потому, что я уже привык к таким типам, которым не по душе, когда я встаю на их пути или даже просто живу.
— Да, сэр! — вступился Фини, — но я думаю…
Ваймс перебил его:
— Не знаю, с чем мы столкнемся, но подозреваю, что любой, кто попытается пробраться на борт лодки, даже с подобными парнокопытными на борту, вроде Фанни, будет считаться пиратом, поэтому я собираюсь отдать приказ и надеюсь, что ты выполнишь их точь в точь. Хорошо?
Какой-то момент казалось, что Фини возразит, но потом он просто кивнул в ответ, погладил лошадь и подождал, пока новая волна не отхлынет от берега. Молчание со стороны обычно столь разговорчивого человека встревожила Ваймса не на шутку.
— Ты чего-то ждешь, Фини?
Фини кивнул, ответив:
— Не хотел прерывать вас, командор, но как вы и говорили, вы тут главный, поэтому я жду, когда вы скажете то, что я хочу от вас услышать.
— Да? И чего же?
— Для начала, сэр, я бы хотел услышать как вы скажете, что пора ехать, и мы быстренько отсюда уберемся, потому что вода прибывает и скоро проснуться аллигаторы.
Ваймс огляделся. Одно из бревен, которые он так легкомысленно оставил без внимания, оказалось с лапами. Уже через секунду Сэм оказался на спине своей лошади, сжимая поводья в руке.
— Я так понимаю, что только что услышал приказ? — выкрикнул Фини, поспешивший повторить трюк Ваймса.
Сэм не сдерживал лошадь, пока не решил, что они выбрались достаточно высоко на берег, чтобы перестать интересовать любую жившую в реке живность, и только после этого дождался, пока его догонит Фини.
— Хорошо, старший констебль Апщот. Все равно, я тут главный, но готов согласиться, что ты располагаешь нужными сведениями о местных условиях. Это тебя устроит? Откуда взялась вся эта вода?
Она действительно прибывала. Когда они только вышли на берег для того, чтобы это определить понадобилась бы линейка, но теперь пляшущие друг поверх друга небольшие волны росли прямо на глазах. Вдобавок пошел небольшой дождь.
— С той стороны надвигается буря, — объяснил Фини, — но не волнуйтесь, сэр, если она станет сильной, это значит, что Фанни просто пришвартуется к берегу. В этом случае мы легко попадем на борт.
Дождь усилился, и Ваймс ответил:
— А что будет, если они решат плыть дальше? До заката ведь не далеко, верно?
— Ну, это-то, командор, не проблема. Не бойтесь! — весело выкрикнул Фини.
— Мы сможем их выследить. Вода до сюда не достанет. К тому же где бы Фани не находилась, у нее зажжены ходовые огни, красные такие. Кстати, они масляные. Так что не беспокойтесь. — Добавил Фини. — Если она на реке, сэр, мы ее найдем, так или иначе. Раз так, то могу я спросить, сэр? Что мы будем с ней делать?
Ваймс и сам не знал что, но ни один офицер на свете не станет в этом признаваться, так что он ответил вопросом на вопрос:
— Мистер Фини, ты утверждал, что эта река тиха словно загородный пикник. Посмотри-ка туда! — Сэм ткнул на противоположный берег, где поднимавшаяся на глазах вода начала бурлить и собираться в водовороты.
— О! — сказал Фини: — В Старой мошеннице всегда полно разного мусора. По настоящему волноваться придется тогда, когда случится очушительный запор 53. Они случаются крайне редко при благоприятном стечении обстоятельств, сэр. Но не беспокойтесь, такой капитан, как у Фанни, справится с любой опасностью. Кроме того, если погода на реке совсем испортится, то он просто не сможет править судном. На Старой мошеннице полным-полно мелей и порогов. Это было бы полным самоубийством, даже для такого великолепного лоцмана как мистер Глупотык!
Они ехали в полном молчании под звуки жуткого журчания и бульканья темной воды ниже по течению. Видно было уже едва-едва в грязно оранжевом закатном свете, разрезаемом нечастыми вспышками молний, за которыми следовали зубодробительные раскаты грома. В лесу по обе стороны реки озарялись деревья, а некоторые даже загорелись. «Хоть какая-то помощь рулевому», — решил Ваймс. Его одежда уже промокла от дождя. Он уточнил у Фини, и его выкрик выдал его уверенность, что ответ ему заранее не понравится:
— Кстати, парень, просто чтобы убить время, не расскажешь, что такое очушительный запор?
Часть ответа Фини утонула в громовом раскате, раздавшемся за его спиной, но в перерыве между звуками он сумел ответить:
— Это случайное событие, вызываемое бурей, когда ливневые потоки вызывают затор в узком месте долины, а мусор, смываемый дождем в одну сторону, собирается в кучу…
Непонятно откуда выбрался Вонючка и очутился верхом на голове лошади. Его тело слегка светилось голубоватым светом. Сэм протянул руку, и между телом гоблина и его пальцем проскочила крохотная молния. Ему это явление было знакомо:
— Огонь святого Ангуланта 54, — воскликнул он, мысленно пожалев, что не может зажечь с его помощью последнюю оставшуюся сигару, даже если этот огонь считался дыханием утопленников.
Иногда доза никотина просто необходима.
Фини взирал на свечение с таким ужасом, что Ваймсу было даже жалко его прерывать. Но он все равно сказал:
— А у нас что стряслось, парень?
Словно угадав драматичность момента тут же полыхнула молния, осветив лицо Фини:
— Ну, командор, плотина из мусора будет продолжать расти и сбиваясь в одну массу, сдерживая набирающуюся воду, пока река не преодолеет преграду этой природной дамбы, безжалостно сметая все на своем пути по направлению к морю. Именно за это реку и называют «Старой мошенницей».
— О, ну разумеется, — буркнул Ваймс. — Знаешь, я простой городской парень, который ни черта не смыслит во всех этих вещах, но разве чертова куча мусора, которая потом несется вниз, сметая и опрокидывая все на своем пути вплоть до моря, не является плохим явлением?
За их спинами послышался сильный треск и еще одно дерево вспыхнуло огнем:
— Верно, сэр. Правда, вы пропустили слово «безжалостно», осторожно добавил Фини. — Думаю, нам нужно как можно скорее добраться до судна.
— Думаю, ты чертовски прав, парень. Я как раз хотел предложить…
Но за всех решил Вонючка, что бы он не предпринял, это был именно он, потому что лошади итак уже нервничали и были буквально на грани. В воздухе было столько влаги, что разница между рекой и берегом состояла только в том кто куда падает: вода на вас или вы в воду.
Дождь теперь лил стеной. Знаете, такой, что обычно вам кажется, будто он повсюду и льет со всех направлений, включая снизу вверх. Этой темной симфонии разрушения аккомпанировал шум вспенивающихся о берега волн.
Итак лошади были на грани, и направление в котором их понукали ехать, уже не имело значения - кругом была полная темнота, вода, холодный ужас и два красных глаза.
Именно Фини заметил их первыми, и в тот же момент Ваймс почувствовал запах. Он был густым, легко перебивал любые другие, и отчетливо говорил о страхе волов. Что удивительно, судно продолжало плыть по реке, не взирая на тот факт, что длинная флотилия прицепленных позади нее барж складывалась подобно ножу и моталась по реке словно хвост разъяренной кошки.
— Почему они не пристали к берегу? — крикнул Фини сквозь бурю. В его голосе послышалось отчаяние, но Ваймс уже спешился, схватил пахучий силуэт Вонючки и шлепнул лошадь ладонью по крупу. В конце концов, на свободе у нее больше шансов спастись, чем под седлом.
53
Технически большая волна, образующаяся на Старой мошеннице, в умных книгах называлась «Плотинный Затор», но любой, кто пережил хотя бы одну, учится материться, плевав на умные названия (прим. автора).
54
Святой Ангулант никакой не святой, а отшельник-анахорет (что-то вроде пророка), живущий в пустыне на колесе, водруженном на вершине столпа. Его инициалы - Севриан Войцех Ангулант совпадают с сокращением «св». С ним встречался наш знакомый Брута (из книги «Малые боги»). Анахореты уходили в пустыню и не возвращались назад, предпочитая уединенную жизнь, грязь, голод и жажду - просто грязи, священной медитации и грязи. Многие из них старались сделать жизнь еще более неудобной, заключив себя в стену или живя на вершине столпа. Омнианская Церковь поощряла их, считая, что лучше всего как можно скорее избавляться от подобных сумасшедших (прим. переводчика).