- Я сказал, что разорю тебя, а не убью.
Олив полулежала на сиденье, прижав руку ко лбу. И внезапно осознала, что понятия не имеет, что происходит.
- Куда мы едем?
- Я везу тебя к врачу, глупая ты женщина. Ты упала в обморок.
- Нет, - сказала она, внезапно принимая сидячее положение, - мне не нужно к врачу. Выбрось меня в канаву. Ты хочешь отомстить, верно? Оставь меня на холоде!
- Ты рухнула в мои объятия в своем кабинете. Я нашел тебя на полу, когда ты ела крекеры. Возможно, у тебя обезвоживание.
- Я думаю, что упала в обморок из-за твоих угроз. Отвезешь меня к врачу - тебе не поздоровится.
Он удивленно приполнял бровь:
- Почему-то я не думаю, что доктор обнаружит, что я являюсь причиной всех твоих бед.
Олив рассмеялась истеричным смехом и долго не могла остановиться. И он понятия не имел почему.
- Классно ты пошутил. Действительно. Высокое искусство. Отличная комедия.
- Олив, - сказал Гуннар, теперь его тон был почти официальным, - что происходит?
- Ты тот, кто знает все. Почему бы тебе не рассказать мне подробности? Включая то, как ты планируешь погубить меня.
- Все очень просто. Я хочу, чтобы «Эмбиент» стала дочерней компанией «Магнума».
Наказание должно было оказаться соразмерно проступку, хотя даже сейчас под его яростью скрывались жалость и непонимание.
- Ты хочешь купить меня? Я думаю, что это действие нарушает множество антимонопольных законов, Гуннар. И тебе ни за что не позволят так поступить.
- Я не согласен. Есть и другие крупные технологические корпорации. Такие же влиятельные, как твоя. И в любом случае у моей компании есть и другие способы влияния.
- Почему я должна соглашаться на это?
- Потому что альтернатива - судебное разбирательство, которое вполне может окончиться тюрьмой. Ты совершила серьезное преступление.
- Ты действительно хочешь, чтобы меня арестовали?
- Твой отец добивался бы ареста моего отца в подобной ситуации. И ты думаешь, что я должен щадить тебя, потому что ты женщина?
Олив презрительно фыркнула:
- Какая невероятная жестокость.
Он видел: она на самом деле не верила, что он сделает это.
- Неправильно с твоей стороны совать нос в мои дела и затем соблазнять меня.
- Ха! Соблазнять тебя. В последний раз, когда я читала сплетни в Интернете, не у меня был целый форум, посвященный моему сексуальному мастерству, Гуннар. Так что если кто и соблазнял…
- Разве я снял рубашку посреди своей гостиной?
- Нет. Но некоторые люди сочли бы тонны шоколадных кексов, которые ты мне дарил, знаками симпатии.
- Я не собираюсь этого отрицать.
- Чего я хотела, - сказала она, наклоняясь, - так это завершить то, что не успел отец. Я больше не желала тебя видеть. Я мечтала выйти на первое место в бизнесе, и я хотела разобраться… Чтобы закончить наше вечное противостояние. Потому что ты знаешь, Гуннар, если прения с человеком, который переходит дорогу в каких-дибо деловых вопросах, возбуждают меня больше поцелуев с другим мужчиной, что-то явно идет не так. Я просто хотела покончить с этим безумием. Вот и все.
Признание Олив показалось Гуннару искренним. Это заставило его посмотреть на нее и увидеть свою Оливку. Ту самую девушку, о которой он заботился все это время. Но она показала, что ей нельзя доверять. Он всегда был неравнодушен к ней, но никогда не прикасался к ней за все эти годы, и на то была причина. Он испытывал к ней глубокую привязанность, но никогда не планировал, что Олив останется надолго в его жизни. Он не хотел романтики и крепких привязанностей.
Одно дело защищать Олив на расстоянии, заботиться о ее благополучии, ее безопасности. Но он никогда не хотел ни жены, ни детей, и ему не приходило в голову втягивать женщину в свою жизнь таким образом. Поэтому Гуннар никогда не прикасался к ней, зная, что только причинит ей боль. Но Олив сама причинила ему боль. Нет. Он не пострадал. Он был в ярости.
- Это была прекрасная речь, - сказал Гуннар, - мы продолжим говорить об этом, когда разберемся с причинами твоего нездоровья…
Олив посмотрела в окно:
- Где мы находимся?
- Едем к врачу.
Она взглянула на него, прищурившись. Машина проехала к медцентру, и их немедленно провели внутрь, где у Олив проверили температуру и измерили давление, пока она лежала, завернувшись в одеяло, на бархатной кушетке.
- Мне не нужен врач, - запротестовала она.