А дальше я подарю ему то, чего хочется и мне самой: традиционную, привычную ему любовь, без всяких пробок, стеков и плеток. Он заслужил, а это доставит удовольствие именно с ним.
Конечно, инициативы особенной я ему не давала — а то избалую сразу. Понемногу, по чуть-чуть… чуть нежности, чуть ласки… погладить доверчиво подставляющегося под мои ладони мужчину по лицу, оценить его внушительные мускулы под гладкой смуглой кожей, перебирать короткий, уже отрастающий ёжик волос, когда он жмурился от счастья… Он, наверное, ни на что большее и не надеялся, но я все же дошла до конца… во всех смыслах мы дошли. Мы все сегодня заслужили, чтобы эти приятные воспоминания смыли предшествующий кошмар.
Эпилог
Аймир
Не верю, что все закончилось. Не надо больше бояться, ждать, что на меня с презрением посмотрит кто-то из семьи этой девушки, которую я уже привычно называю госпожой… Или меня попытается убить мужчина из ее семьи… На самом деле, ее отец имел на это полное право, я даже не сопротивлялся.
Когда его оттащили, а меня отвели в мою комнату и вызвали лекаря, Эмиль в процессе этого успел сказать: "Не нам обсуждать намерения наших госпожей — значит, госпожа Кристиана не считает тебя виноватым, и хотела, чтобы ты жил. Она поговорит со Старшим, а тебя вылечат — и все будет нормально."
Я ему не поверил. Но именно он оказался прав, потому что потом ко мне заглянул Старший. Хотел закончить начатое?
Я начал сползать с кровати — не хотелось встречать его лёжа.
— Лежи, — остановил он меня, подходя. — Лежи, парень, тебе сегодня досталось. Прости. Что лекарь сказал? Я ничего тебе не сломал? — Он стоял рядом, внимательно глядя на меня.
Я все же сел:
— Нормально все. Он меня намазал иши, все пройдет. Я виноват, знаю, и оправдаться мне нечем…
— Не виноват. — Старший присел на кровать рядом, а я с трудом подавил желание отшатнуться и вжаться в стену. — Прости, парень, это я виноват. Не разобрался. Кто бы ты ни был, было бы хуже, если бы тебя там не оказалось. Ты ей помог больше, чем ее отец… Кто же знал, что эта планета так опасна! Я извиниться пришел. Понимаю, почему ты не рассказал — тебе госпожа запретила. Слишком беспокоилась за нас, наша девочка, — последние слова он добавил еле слышно.
— Дай руку, — неожиданно сказал он, крепко сжал мою протянутую ладонь и добавил: — Надеюсь, ты поймёшь, почему меня так понесло. А я буду тебе должен — за все.
Так и получилось, что в тот день, когда я уже собирался заканчивать свою жизнь, передо мной неожиданно извинился отец Кристианы, хотя я думал, что он меня все же добьет, а потом неожиданно пришла сама Кристиана… И то, что было потом — оно стоило всего, что я пережил и на Земле, и здесь. Вот после этого точно было бы не жаль жизнь за нее отдать.
Кристиана
Кажется, все начинает налаживаться. Наверное, я скоро скучать начну — после эдаких-то приключений! А я ещё за Эрика переживала и удивлялась, как же можно столько приключений на свою голову и прочие части тела найти… Теперь понимаю, что это очень легко, видимо, это наша семейная особенность. И ещё, я хочу спросить Хельгу, как она приходила в себя после своих кошмаров. Я, конечно, всем сказала, что напрочь забыла то происшествие, но так просто подобное не забывается.
Впрочем, безвылазно сидеть на Венге я не буду — не хочу поддаваться страхам. Я просто решила, что со мной всюду будет летать Аймир. Его даже не надо учить быть охранником и телохранителем, наоборот, это на Венге он старается забывать эти навыки.
А полетит он со мной на правах первого мужа. Своих мужчин я уже рассчитала на "первый-второй", впрочем, им самим об этом не сказала — не все сразу, надо растянуть удовольствие. Аймир — первый муж, Ильнар — второй. Мне кажется, что Аймир достоин и этого титула, и налагаемую им ответственность он сможет потянуть. А Ильнар — солнышко и глоток позитива, он умеет поднимать настроение и тонко почувствовать, чего мне хочется в данный момент.
Хельга проснулась, взгляд скользнул по темным шелковистым волосам — рядом, полуобняв, крепко спал ее каприз.
Видимо, почувствовав ее пробуждение, Эрик открыл глаза — похоже, спал он не так крепко; и тут же сделал движение, намереваясь скатиться на пол.
— Лежи, малыш, не дергайся, — улыбнулась женщина. — Хочу, чтобы ты был рядом. Некуда спешить, ещё успеешь за завтраком сбегать.
Чувствуя привычное и успокаивающее тепло рядом, она вспоминала недавний разговор с матерью Эрика.
— Я составлю договор, и отдам тебе его в мужья. Не обижайся, но это мой сын, и условий будет огромное количество: я смогу его забрать к себе, даже если ты будешь против, а ребенка — мальчика, если он родится — я выкуплю и заберу к себе, если посчитаю, что с ним обращаются жестоко, или хотят его продать или отдать кому-то из госпожей, которых я не одобряю. Я предупреждаю об этом сразу и, если юристы не смогут составить такой контракт, я сына не отдам. Могу только сказать, что, кроме тебя, я бы вообще никакую кандидатуру не рассматривала, даже с контрактом.
— Я не обижаюсь, — ответила тогда Хельга. — Я учусь у вас заботиться о тех, кого буду считать своими. Знаете, госпожа Анита, вы не обижайтесь на меня, но когда-то я считала, что вы своего сына балуете… а сейчас поняла, что нельзя всех воспитывать одинаково. Кого-то надо держать в строгости и пороть каждый день, а Эрик… его нельзя ломать. Он нужен мне именно таким, какой есть — полуземной, полувенговский; слишком хорошо воспитанный для земного мужчины, уважающий женщин — именно то, чего землянам обычно не хватает; и слишком смелый для нашего, местного, но зато я с ним точно не заскучаю.
— Надеюсь, мы обе ни в чем не ошиблись, — облегченно улыбнулась Анита. — Я буду рада отдать сына в твой дом. И я все же не сумасшедшая, я не собираюсь постоянно лезть в вашу жизнь, — тут она уже засмеялась.
— Я так понимаю, что ты хочешь остаться с Хельгой? — спросила Анита. Эрик кивнул. — Тогда ты поклянешься мне — и я не шучу! — в том, что, если случится что-то действительно серьезное и плохое, ты не будешь от меня скрывать, и я просто заберу тебя оттуда. Ну, или попробую по-другому помочь.
Серьезного молчаливого кивка в ответ ей было достаточно.
— А если Хельга захочет взять второго мужа? — все равно матери хотелось предусмотреть все.
— Я думал об этом. Не знаю, вообще не знаю, как я отреагирую, — ответил Эрик. — Наверное, об этом я должен спросить ее сам. Вот только как это сделать, чтобы мне самому не было стыдно — ревность никогда не бывает привлекательной…
Эрик так и не решился на серьезный разговор, но, неожиданно, Хельга сама подняла эту тему:
— Малыш, а почему ты ни разу меня не спросил, не захочу ли я взять второго мужа?
— Потому что я ревную, — мрачно ответил Эрик. — Ужасно ревную временами. Потому, что я боюсь одним вопросом разозлить, если даже спросить об этом спокойно не смогу…
— Тогда я тебе без вопросов отвечу: не возьму. Никакой выпускник Джордана не будет для меня интереснее тебя.
— Спасибо! — ожил Эрик, наконец позволив себе эмоции. — А Эйса… вы же оставите себе?
— Вот это новости! — искренне изумилась Хельга. — К нему, значит, ты не ревнуешь?
— Нет, — смущенно улыбнулся Эрик. — И он вас очень любит, это правда! Я бы хотел этому научиться — вот так любить, быть благодарным за любую мелочь!
— Нет, мне не нужен второй Эйс, я подписала контракт с твоей мамой на тебя, именно такого, как ты есть. Знаешь ли, мальчик мой, я так много нового узнала после того, как тебя встретила… Поняла, что я хочу видеть в мужчине, решила заново оценить своих «домашних» мужчин. Оказывается, у меня очень умный Старший, и его тоже стоит приберечь для себя.