Вечером снова собрались у костра, пели песни, трескали жареные «кокосы», в общем радовались жизни и набитым животам. Дядя Петя с Митьком колдовали над самодельным самогонным аппаратом. Шофёр проспонсировал постройку агрегата необходимыми запчастями, мы освободили всю имевшуюся в нашем распоряжении тару для драгоценной жидкости. Вместо сахара забабахали в ведро с «кокосами» какой-то сладкой газировки из старых запасов, ничего дядя Петя пообещал, что и так забродит. Ему виднее.
Хищники
Люди, наконец, начали проявлять хоть какую-то активность в лагере. В центре двое делали непонятный агрегат, остальные им вроде бы помогали, хотя кто разберёт этих странных существ...
Воины от души поржали над странной сборкой, громко недоумевая, каким образом эти доходяги будут использовать сие нечто.
Ловчий ушёл ближе к ночи возвращать своих собак, но псы даже морды в его сторону не повернули, развалившись у костра и бессовестно храпя. Он свистел до полной хрипоты, но так и вернулся ни с чем весь злой и матерящий неких недомерков. Вожак отправил его кормить оставшихся собак, пока и они не перебежали к людям.
Наблюдение продолжилось.
День пятый
Хищники
Утром Ловчий предпринял ещё одну попытку вернуть отбившихся собак. Прокрался в лагерь людей, пока все спали, и попробовал тишком оттащить животных в заросли. Проснувшиеся с бодуна звери сначала нарычали на него, не признав хозяина, а затем вовсе прогнали по лесу пару километров и, загнав Ловчего на дерево, вернулись обратно к людям.
- Они явно ещё от отравления не отошли, - успокоил его вожак, когда Ловчий вернулся к своим, - вот и не узнали тебя.
Доля истины в этом была. Действительно, люди напоили собак той же отравой, какой с непонятной охотой травятся сами. Собственно, только из-за их нестабильного состояния славные охотники пока и терпят, дожидаясь, когда токсикоз у будущей «дичи» подойдёт к концу.
Самым обидным в этой ситуации оставалось то, что запропали две его лучшие гончии! Крепыш и Злюка пережили с Ловчим немало опасных охот и всегда стояли за хозяина горой, порой даже закрывая собственными телами от опасности. И это их «предательство» стало для гордого охотника довольно-таки ощутимым ударом по самолюбию. Ну и, откровенно говоря, собак было неимоверно жаль…
Но с приказами вожака особо не поспоришь, сказал не трогать людей, пока до нужной кондиции не дойдут, и теперь приходится дожидаться, когда эта самая кондиция наступит. Правда, чем дольше они ждут, тем больше Ловчего наполняют неясные и оттого не слишком приятные предчувствия. Зря они обрадовались странной активности людей накануне, ой зря. Чует его сердце, не к добру она…
Люди
Наконец-то жизнь можно было назвать прекрасной, и даже ночёвка на голой земле не испортила это волшебное ощущение. Сытые, довольные и голова в кои веки не болит.
С утреца, закинувшись порцией жареных «кокосов», почти всей толпой отправились к дереву с плодами, чтобы добыть побольше сырья для агрегата дяди Пети. Самого Петровича оставили в лагере караулить добро и аппарат.
Увязались за нами и новые Стёпкины питомцы. Ух, ну и жуткие морды у них вблизи оказались! Да ещё эти рога… Ну точняк нас в какой-нибудь Чернобыль закинули. Но злиться на директоров сегодня особо не хотелось, ведь впереди было ещё энное количество свободных от корпоративной работы и этики дней, дядь Петина бражка и вечера у костра под гитару. Красота!
Вернулись в лагерь с хорошими настроением и уловом, обобрали практически всё дерево, так что фруктов нам теперь должно хватить ещё на неделю как минимум.