Игнорирование значения психологических факторов — фирменный знак революционера-экстремиста. Рассыпая перед читателем алмазные россыпи ярких ассоциаций, Стальной Лев Революции воздействовал именно на подсознание, тщательно избегая сколь-нибудь связных логических аргументов.
Далее, как водится, следует банальность, отрицать истинность которой никто не возьмется. Следующий шаг — отсылка к авторитету классика, прием, готовящий безусловное согласие с весьма спорным тезисом следующего абзаца.
Зачитаем: "Но мятежные факты имеют свою внутреннюю логику. Наша ленивая мысль упорствует в их непризнании до последнего часа. Свою самоуверенную ограниченность она принимает за высшую трезвость. Жалкая! Она всегда в конце концов расшибает свой лоб о факты. "Реализм, ограничивающийся кончиком своего носа, — писал когда-то Достоевский, — опаснее самой безумной фантастичности, потому что слеп…".
Господа реакционеры ошибаются. Если б наша коллективная судьба зависела только от мужества нашей мысли, мы и до сих пор питались бы травой в обществе царя Навуходоносора. Не мысль поставила нас на задние лапы, не она согнала нас в общинные, городские и государственные стада, не она ввела префектов в их священные канцелярии, и — да позволено будет прибавить — не она их выведет оттуда.
Большие события — те, которые каменными столбами отмечают повороты исторической дороги, — создаются в результате пересечения больших причин. А эти последние, независимо от нашей воли, слагаются в ходе нашего общественного бытия. И в этом их непреодолимая сила".
Итак, мы что мы видим? Комбинацию нескольких общеизвестных истин, отсылку к авторитету и очень туманное заявление о больших причинах. При этом автор считает возможным сделать вывод о том, что сила больших причин неодолима, а читатель, таким образом, лишь щепка в бурном потоке реки Истории.
После такой подготовки убедить неискушенного в изощренном софизме человека масс можно в чем угодно. Вместо логических аргументов у него в голове намертво засели каменные столбы, зеленая травка и царь Навуходоноссор.
Именно по перечисленным мною причинам речи гениальных ораторов двадцатого века, бросавшие миллионные толпы в смертные бои, довольно скучны и невыразительны при попытке прочитать и осмыслить их, найдя в каком-нибудь томе собрания сочинений.
Весь секрет их воздействия в том, что перегруженный образами и парализованный магией авторитета, мозг простого солдата не успевал толком осознать, о чем идет речь. Но в момент, когда сомнения в нем все же могли зародиться, туда вталкивали желательное оратору утверждение и требовали немедленного действия.
Обратите внимание на примечательное заявление этого демагога: "Событий мы не делаем. Самое большее, если мы их предвидим."
Ради этой фразы и плелись пышные силлогизмы. Демагог поставил перед собой задачу: вызвать в читателе чувство бессилия, заставить склониться перед некими крайне вольно трактуемыми "объективными законами истории".
Но мы-то с вами знаем, что верно как раз обратное. История — не все сметающая волна цунами. Да, она инертна, как тяжелый мельничный жернов, но любой из нас способен не то что притормозить, но даже заклинить его. А три-четыре сотни единомышленников в состоянии сменить в государстве форму правления.
Именно на действиях малых групп Лев Давидович построил тактику удачного переворота 1917 года и неудачного — 1927. Однако, в ноябре 1927 товарища Троцкого повергли его же оружием — отточенной до совершенства тактикой малых групп. Рекомендую внимательно прочитать написанную на эту тему замечательную книгу Курцио Малапарте.
Далее, нам следует остановиться на вопросе сохранения с таким трудом и кровью добытой власти. Товарищи студенты, думаю, вы не удивитесь почти мистическим совпадениям фамилий подрывных элементов, действовавших во времена Империи с фамилиями некоторых известных демократов.
Итак, в подрывной деятельности, по данным журнала "Махаон", обвинялись Лихачев, пяток Заславских, Собчаки, Старовойтовы, Станкевичи, Лавровы, Гамсахурдия, а также, — перевел дыхание лектор, и тут же услышал из аудитории:
— Шахрай, Калугины, Курков, Лансберг, Вацетис, Путна, Примаков, Андропов, — не торопясь, продолжил список студент в круглых старомодных очках.
— Сложно было узнать? Наверное, много времени потратили, — поинтересовался лектор.