— Вслух генерал не сказал ничего. Просто подошел, отдал честь и коротко спросил:
— Какие будут распоряжения?
— Виктор неуверенно улыбался, пытаясь как-то прижать, придавить, приклеить к окровавленному лбу здоровенный клок кожи. По лицу тонкой струйкой стекала кровь. Смешиваясь на коже с пылью и грязью, она превращала лицо Команданте в подобие маски из фильмов ужасов.
— Притормозив медиков отстраняющим жестом, Вояр сказал:
— Искать исполнителей и заказчиков бессмысленно. Ты это понимаешь, Лев Яковлевич? Кстати, которое это у нас?
— Семнадцатое.
— Вот. Ты все понимаешь. Справедливость — она разная, — с видимым усилием, но очень внятно выговорил Виктор, заваливаясь набок.
Облака цементной пыли не желали оседать как минимум, еще час. В воздухе резко пахло кровью и горелой взрывчаткой. То, что минутой раньше представляло из себя новенький, с иголочки спортивный комплекс, теперь превратилось в месиво искореженной стали, битого кирпича, обломков бетона, дерева и пластика.
Неделей позже генерал Рохин навытяжку стоял перед больничной койкой. Докладывать приходилось о вещах крайне неприятных. Команданте, замотанный бинтами до глаз, принял доклад, полулежа на подсунутых под спину подушках, и недовольно поинтересовался:
— Вы, генерал, хоть понимаете, что наворотили?! Где вы вообще взяли этих психованных абреков?! Насколько я понял, бывший депутатский корпус уничтожен полностью. Владельцы заводов-газет-пароходов в очереди стоят, номерки на руках пишут, кто и когда перед Создателем отчитываться будет!
И кстати, кто вам дал право без разбора валить руководство всех конфессий?!
В слегка сузившихся глазах Вояра бушевал ледяной шторм, черная, пьяная от ярости северная пурга, о которой как-то упомянул Галич. По спине испытанного боевого генерала потекла струйка холодного пота. Но, собрав волю в кулак, Рохин, спокойно глядя в сузившиеся от ярости, тигриные глаза Команданте, ответил:
— Вы.
— А нельзя ли последнее утверждение расшифровать подробнее? — с холодной, вгоняющей в жуть, вежливостью поинтересовался глава государства.
— После того, как вы оказались на больничном, состоялось расширенное заседание СНК. На нем и были приняты соответствующие решения. Товарищей, их реализовавших, абреками назвать никак нельзя. Искать их нигде не пришлось.
Это исключительно наши кадры. Преимущественно ополченцы, добровольно прошедшие психокондиционирование. По Вашим, замечу, методикам.
Ручаюсь, это предельно честные и ответственные люди. Их воспитали вы, Команданте! И они решили сделать все максимально качественно.
— А чем, позвольте спросить, вы руководствовались, принимая те самые решения?
— Вашими же высказываниями.
— Напомните.
Генерал слегка прикрыл глаза, сосредотачиваясь, после чего начал монотонно цитировать:
"Сдадимся — даже мысль о справедливости объявят крамолой"!
"Право решать, как жить, можно взять только силой".
"Гражданская война — вечна. Меняются лишь формы и интенсивность".
"Всех вражин за один раз не отстреляешь. Потому процедуру следует регулярно повторять".
"Недовольных, использующих террор как разновидность антидепрессантов, умиротворить невозможно. Зато можно упокоить.".
Цитируя, Рохин делал между фразами долгие паузы, предоставляя Виктору возможность вспомнить, где, что и при каких обстоятельствах говорилось.
Неторопливо, один за другим, оборвав датчики, Команданте откинул одеяло, и, охнув, коснулся ногами холодного пола. Где-то в отдалении приглушенно заревел сигнал тревоги.
— Представляю, как Он вопил в Небеса: "Господи, я не этого хотел!", — улыбнувшись углом рта, заметил Виктор.
— Но, вариантов вы мне не оставили. Не можешь предотвратить — возглавь!
Вбежавший в палату доктор был развернут в обратном направлении тихой просьбой:
— Пожалуйста, дайте хоть тапочки какие. Ногам холодно.
Пришедшие следом, столь же безропотно отправились за одеждой.
Встречаясь в эти дни с людьми, комиссар Кузовлев не уставал повторять:
— Божий дар с яичницей путать не след! Если кто-то с оружием или пачкой банкнот в руках отстаивает тезис, что справедливость — это когда никто не живет лучше чем он, то мы его поправим ровно теми же способами.
— Ну да, — однажды последовала реплика из зала. — В народе очень популярно мнение, что счастье не в том, что у твоей коровы приплод хороший, да молока много, а в том, что у соседа вся как есть скотина сдохла.