Выбрать главу

За сбыт никто не волновался — методы безналоговой торговли солью были прекрасно известны еще древним китайцам, и Юрий Иванович был, что ни говори, человеком образованным, кое-что знал о сетевых технологиях, криптовалютах и старых как мир, закладках.

Примерно такими же способами торгуют наркотиками. Умный продавец и умный покупатель стараются вообще никогда не встречаться. Есть для того специализированные формы с гарантами, не позволяющими вульгарное кидалово. Хотя и не без того, не без того. Бывает, что исчезают и гаранты вместе с собранным страховым фондом. Но даже с учетом рисков, торговля чаще всего идет вполне нормально.

Но Мастера — это такие люди, которым чаще всего поперек сердца делать только то что необходимо для заработка на хлеб насущный. У каждого Мастера есть идея, и не одна.

Вот Юрию Ивановичу и пришло в голову сделать автомат со сбалансированной безударной автоматикой и отсечкой на три патрона — нечто, впитавшее в себя идеи Хилла-Фаркауэра, некоторые пропорционально уменьшенные узлы всем известного Максима, эксцентрик Мараховича и рейку от Льюиса. Ствол, как лучшие морские орудия, был нарезан по полукубической параболе, что потребовало серьезной доработки синусной машины.

Светличный прекрасно понимал, что конструкция по своей сложности больше похожа на часы с кукушкой, чем на честное оружие пехоты, но ничего с собой поделать не мог. Идея воплотилась в металл, и отодвинула будущие заработки не на один месяц.

Как ни странно, оказалось, что получившаяся система безотказна. Это, в общем-то, было неудивительно. В том же Максиме, ставшим за неизвестное никому точно количество войн эталоном надежности, аж триста пятьдесят одна деталь. (По данным Виккерса, уже послуживший в войсках пулемет выдержал на испытаниях полтора миллиона выстрелов без поломок, только стертые стволы меняли.)

Удивительно было другое: из нового автомата после купания его в грязи можно было непрерывным огнем положить всю тридцатипатронную обойму в старую немецкую каску. Одной длинной очередью со ста метров.

Глава 7

На проходной ни Вояра, ни его бойцов останавливать не пытались. Напротив, услужливо и быстро открыли ворота. Слова о пропусках застыли в мгновенно пересохшей глотке охранников.

После мельком брошенного на сторожей безразличного, как пески пустыни взгляда, охрана моментально покрылась холодным потом. У обоих сторожей предательски заныло внизу живота. Ослабли ноги. Один из них потом признался, что нечто подобное он чувствовал разве что в детстве, когда глядел, как матерый хряк пожирает неосторожно заскочившую в загон крысу. Тогда, мальчишкой, он представил себя на месте несчастного грызуна, кости которого перетирают кабаньи челюсти. Теперь, много лет спустя, страшное ощущение вернулось.

Мимолетное касание сознаний содержало в себе все кошмары детства, когда просыпаешься, плавая на простынях в холодном поту. Будто бы во сне убегал от чего-то или кого-то, формы не имеющего, но безусловно ужасного. Привратником почудилось, что живот уже вспорот штыком и оттуда медленно выпадают перекрученные, скользкие сизые кишки, которые они судорожно пытаются засунуть обратно, понимая что это все равно бесполезно. В течение считанных мгновений, перед их глазами прошли самые изощренные кошмары, которые они только могли представить. Казнью "тысячи кусочков" с них срезали мясо, перебили на колесе конечности ломом, повесили в зловонном, залитом блевотиной предыдущего висельника мешке. Наконец, наваждение исчезло, и остался только Приказ.

Нажимать кнопку открытия ворот чоповцы рванули синхронно. Столкнулись лбами, но едва не потеряв сознание, поставленную задачу все-таки выполнили.

Пару раз стрельнув из глушителя сизым выхлопом, машина с бойцами проехала к дирекции. Лейтенант не спеша прошел через проходную и двинулся в ту же сторону.

После команды:

— К машине, из кузова горохом высыпались солдаты.

Оставив на стоянке парный пост, военнослужащие рассыпались по территории. Вояр в сопровождении отделения пошел в административный корпус.

Вахтер, едва бросив взгляд на неожиданных посетителей, мгновенно разблокировал турникет и дематериализовался, что для человека его возраста и комплекции было как минимум, делом удивительным и странным.

Впрочем, не слишком. Дедушка был старенький, но память у него была еще вполне. Тридцатые он помнил как вчерашний день. Как и чем кончаются визиты подтянутых молодых офицеров в сопровождении бойцов, жаждущих действия, осознавал отчетливо. Потому и пропал, как струйка тумана под солнцем.