Все эти действия вместе называются словом, которое современный человек хоть раз, да слышал: аутотренинг. Несмотря на долгое описание, на практике процедура выполняется предельно просто, и позволяет великолепно отдохнуть за те краткие минуты, которые тратятся на ее выполнение.
Исходя из личного опыта, подтверждаю: научитесь слушать себя, и в нужный момент подсознание взвоет: опасность! В прессе нередки упоминания, как, находясь буквально на разных сторонах Земли, мама способна ощутить, что с ребенком — беда. Или один из близнецов — почувствовать, что с братом или сестрой происходит неладное. Любящий буквально ловит настроение любимого. Примерам несть числа, но феномены эти официально изучают крайне неохотно. Да и зачем изучать то, что давно изучено, классифицировано и разложено по полочкам? Так что, наш герой — вовсе не какое-то, из ряда вон исключение.
Листая воспоминания прошедшего дня, лейтенант вспомнил облик одного из сидевших в приемной директора ТЭЦ.
— Угроза. Скоро. Час, много — два, — эхом откликнулось подсознание. Логическая часть подтвердила: Блинов тоже предупреждал. Но так рано?!
Третья сигнальная система лишена способности ошибаться. Получая от нее предупреждения, действовать следует немедленно.
Вояр упругим, почти кошачьим движением соскочил с постели, и быстро одеваясь, вполголоса скомандовал.
— Подъем!
Дневальный продублировал команду значительно громче. За время, пока прогорает спичка, подразделение стояло в строю.
Ожила рация.
— В сторону Грибовки через райцентр проследовала колонна с боевиками, — проинформировал оперативный дежурный. Расстреляли пост ГАИ, перемещаются открыто. Головной дозор у акбаров отсутствует. В селе уже знают. Вариант первый. Как поняли?
— Понял. Выдвигаюсь, — ответил Вояр.
— Конец связи, — закончил разговор оперативный.
Гудя моторами, колонна рванула в сторону Грибовки. Дорогой разговаривали мало. Свой маневр знал каждый. И каждый был собран и сосредоточен перед первым в жизни боем. Всех без исключения бил по нервам легкий мандраж.
Чисто жизненное наблюдение: ошалев от безнаказанности, крови и вольного грабежа, любые разбойничьи формирования начинают закономерно пренебрегать элементарными правилами ведения войны. В этот момент для герильерос, повстанцев или воинов пророка становится фатальным любое грамотно организованное сопротивление. Это — закон без исключений.
При таких исходных условиях, грамотно спланированная засада всегда превращается в бойню вполне промышленных масштабов.
Устанавливать на дороге фугасы времени попросту не было. Потому автобус, следующий во главе колонны, и замыкающий ее грузовик сожгли из гранатометов. После того, как чадно дымя, машины наглухо закупорили единственную дорогу, по колонне длинными очередями начал работать крупный калибр, неоднократно проклятый расчетом за неимоверную тяжесть укладок. Соленый солдатский пот окупился сполна. Затраты труда на принудительное ограничение сектора обстрела неподъемными булыжниками — тоже. Потерь от "дружественного огня" — проклятия скоротечных схваток — не было.
Тактическая группа лейтенанта Вояра и собранные в Грибовке "партизаны" с азартом расстреливали боевиков, пытающихся выскочить из охваченной пламенем техники. Расстрел занял считанные секунды.
Как это и бывает всегда, без накладок не обошлось. Небольшой группе противника удалось выскочить из-под сосредоточенного огня. Что поделаешь, для всех, кто сейчас встал на защиту села, это был первый в жизни бой.
Огрызаясь скупыми очередями, бандиты рванули к светящимся окнам ближайшего дома. Им стреляли вслед, но неверные сумеречные тени и клочья предрассветного тумана сбивали прицел. На поле все время прибавлялось неподвижно лежащих фигур, но большая часть бегущих уже опрокинула чисто символическую ограду и бежала к горящим теплым светом окнам.
— Не завидую я сейчас хозяевам этого дома, — задумчиво произнес рядовой Степанов.
— Да, — подтвердил кто-то из местных. — Приехал Юра под старость лет в отчий дом. Хотел пожить спокойно, а тут полный рататуй и похороны с танцами.
Дальнейшее стало для сочувствующих неожиданностью приятной, а для боевиков — напротив, фатальной.
Свет в доме неожиданно погас. Мелькнул короткий отблеск открываемых настежь окон. В предрассветной тишине было слышно, как стукнули о стену рамы. И видно, как в темных оконных проемах забились, затрепетали бледными огоньками три нежных бабочки дульного пламени.