Поначалу на скандальное известие никто не прореагировал. Столичные реформаторы в тот момент были заняты более насущными делами. Затраты на экипировку разбойников, танковый биатлон и прикладную взрывотехнику, следовало как можно скорее компенсировать.
По поддельным авизо в автономию уходили гигантские суммы денег, оставляя без зарплат и пенсий сотни тысяч человек. На железной дороге бесследно исчезали составы с материальными ценностями.
Организовывались аукционы, где люди полезные, нужные и, самое главное, управляемые, за гроши выкупали целые отрасли промышленности.
Бандитские группировки сходились в смертельных схватках за вымороченное имущество. В день, когда в Молотовске заявили о создании ополчения, страна, прикипев к экранам телевизоров, наблюдала за криминальной драмой онлайн. Шел всего лишь второй день грандиозной битвы за очередной алюминиевый завод, а потери сторон уже достигли 34 человек убитыми. Раненых не считали.
Выползшая из глубоких теней нечисть, остервенело рвала труп Великой Державы. Обыватель ошалело наблюдал за разворачивающимся перед ним паноптикумом. Братки в малиновых пиджаках на улицах ничем не отличались от персонажей бандитских телесериалов. С голубых экранов, будто из аквариумов, нагоняя тоску, умные дядечки просвещали неимущих относительно акций, ваучеров, фьючерсов и деривативов. Нормальные люди просто перставали что-то понимать в происходящем, и впадали в тупое оцепенение. Либо отчаянно пытались хоть что-то откусить и себе, зачастую погибая в неравной борьбе с криминалом как оно, собственно, и планировалось.
Необходимый для Великого Передела фон насилия, неразберихи и беззакония, поддерживался неукоснительно. Занятые этим, безусловно важным делом, столичные сановники упустили из виду, что Советы имеют право в особый, угрожаемый период, объявить о создании Народного Ополчения. И право это никто не успел отменить.
Помните, я упомянул о бесценных сокровищах социального опыта, накопленного народом? Настало время, и старинные наработки пошли в дело.
Поначалу все почему-то верили, что Виктор полностью управляем. Мне так до сих пор непонятно, каким образом можно записать человека, собственно и заварившего всю кашу, в управляемые. Загадка природы, никак не меньше.
Частично волею судеб, но по большей части собственными усилиями, Вояр оказался в нужное время и в нужном месте. Для неожиданно выброшенных на обочину капитанов производства как раз был нужен именно такой парень, "из настоящих буйных". Местные правоохранители к тому времени либо банально сбежали, либо сочли за благо не мешать.
Как следствие, Вояр стал тем самым ядром кристаллизации, вокруг которого стало формироваться ополчение. Сугубо гражданский человек, математик, мечтатель и идеалист получил в свои руки Власть, которой немедленно, с хирургической точностью, начал пользоваться.
— То, как Вы действуете, это магия или математика? — спросят Вояра много лет спустя.
И то, и другое, — ответит Виктор. — Если Вы не понимаете, на каком основании принято решение, то магия. Если поняли — математика.
Тех, кто не успевал понять, было большинство. Впоследствии заинтересованные лица поймут, что подконтролен не Вояр, а они, но будет поздно. Выжатую из тюбика зубную пасту еще никому не удавалось засунуть обратно.
Через пару-тройку дней по стране поползли будоражащие воображение слухи. Через неделю седой как лунь лейтенант стал легендой.
…
…Свои обещания я всегда выполняю. Представление на внеочередное воинское звание "капитан" ушло спецсвязью сегодня. Теперь — второй вопрос. Наградные листы. Заполнил?
— Никак нет, товарищ генерал-майор. Такой задачи не ставилось. Лезть самому — считаю неэтичным.
А вот ротный твой озаботился. Счел правильным. И начальник штаба его поддержал.
— Так может, я посоветуюсь с капитаном Кузовлевым?
— Твое дело. Но к утру чтобы все было исполнено.
— Есть. — А теперь, Вояр, бегом в госпиталь.
— Я здоров, товарищ генерал-майор!
— Напротив, — усмехнулся генерал. — Ты контужен и находишься на излечении.
Вояр изобразил на лице немое изумление.
— Приказать не могу, — слегка смутился Рябцов. — Но разделяю умеренность как минимум, десятка серьезных руководителей, что ты за последние дни свой потенциал продемонстрировал далеко не полностью.
Закатное небо, на миг отразившееся в глазах Виктора, окрасило их в кровавый цвет пожарищ, в которых уже горели аулы бородатых рабовладельцев.