Ряды выставленных по линейке разномастных палаток. Частично армейских, частично изготовленных из того пластика, что идет на навесы для торговых точек и автомобильные тенты. Несмотря на поднятые пологи, там форменная душегубка, а зимой можно просто сгореть или задохнуться от дыма разномастных буржуек, которые когда-то ставились в вагоны для перевозки восьми лошадей или взвода солдат.
Дорожки. Частично это наскоро сколоченные из досок настилы, частично — гравийная или вовсе песчаная отсыпка, судьба которой — быть втоптанной в грязь после первого дождя.
Несколько криво поставленных фонарей на бетонных тумбах, строительные бытовки, приспособленные для администрации. Запах казенной еды, лицемерная забота. Хлорка, выедающая глаза и запах фекалий из неглубоко отрытых отхожих ям.
Выражение неприкрытого презрения в глазах то ли администрации, то ли надзирателей. "Когда же вас черти утащат?!" — легко читается на казенных лицах.
Без-на-де-га… Жа-ра… Тоска… Короче, классическое состояние депривации и отчаянной беспомощности, когда человек начинает жалеть, что еще жив. Когда думает: "Чем такое, лучше бы меня застрелили, или, хотя бы ткнули ножом".
Длительное пребывание в таком состоянии заканчивается плохо. Терять себя человек начинает через две-три недели, через пару месяцев ломается характер у самых стойких.
Все, дело сделано. Теперь эти люди будут помнить безнадежность и страх, потому удовольствуются малым. Прописанное в предоставленных "партнерами" методичках активное психокондиционирование завершено. Можно развозить бедолаг в депрессивные регионы, расселять по гибнущим деревням, отправлять на низкооплачиваемые работы не по специальности, и ничего не опасаться.
Примерно так же в тюрьмах оптом ломают гордецов, прямо с этапа подставляя их под ментовские дубины. Так обреченных подставляют под кулаки актива и помощников администрации. Так, подвергая коллективной обструкции, во времена корейской войны "перековывали" американских военнопленных. Так дембеля, заставляя зеленого салагу держать на вытянутых руках табуретку, ломают характер пришедших с гражданки парней, внушая им тупую и нерассуждающую привычку к покорности. При всем разнообразии внешних проявлений и методик суть проста: запинать человека морально или физически — неважно, до такого состояния, чтобы он дошел до индуцированных психозов, расстройств суждения, готовности ради сохранения рассудка принять любую навязанную идеологию, модель мира и манеру поведения.
При некотором желании, в течении пары месяцев из большинства обывателей можно вылепить хоть пламенных коммунистов, хоть оголтелых расистов, хоть ревностных католиков, хоть ваххабитов со взрывным устройством на поясе.
Люди, в большинстве случаев, оказываются всего лишь расходным материалом. Революции и социальные катаклизмы, приписываемые коллективному творчеству масс, на поверку оказываются всего лишь хорошо подготовленными и щедро проплаченными экспромтами. Запомнили?
А вот это — запишите для памяти: наука подавления развивается со времен появления государства и в данный момент ее можно назвать достигшей совершенства. Из этого следует, что в правильно организованном обществе у граждан для организации сколь-нибудь организованного сопротивления просто нет ресурсов, ибо сами граждане — всего лишь ресурс. Таково реальное положение дел.
Потому за умы и руки граждан, как и за любой ресурс, существует конкуренция. Примеры такой конкуренции проще всего рассматривать на выборах. Потом ресурс эксплуатируется.
Если беспристрастно рассмотреть ситуацию того лета, то получается, что государство сочло русских граждан Автономии — избыточным, подлежащим утилизации активом. И постаралось от такого актива всеми возможными способами избавиться, что и было бы в итоге проделано с большим успехом.
Но… Как это всегда и бывает на Руси, случился казус. Ровно тот же самый ресурс потребовался ополчению. Выброшенные на обочину жизни граждане неожиданно оказались востребованы.
Как вспоминают очевидцы, такое стоило посмотреть! Когда, не замечая шлагбаумов, на территорию, пропитанную безнадежность, сначала врывается боевая машина, а потом заезжают чисто отмытые, желтенькие как цыплята, автобусы. Когда в лагере становится тесно от бодрых, резких в движениях молодых парней, увешанных оружием и добрых психологов в белых халатах, тут же приступающих к сортировке людей. Когда, как из под земли, появляются полевые кухни с качественной кормежкой, самых больных и ослабленных тут же увозят на лечение, головы у людей идут кругом и расправляются плечи.