Служба окончилась. Надежды всех оправдались — Савица прочёл «Апостола», новый учитель пропел «Херувимскую», и даже (сверх всякого ожидания) отец Спира произнёс проповедь. Когда Савица читал «Апостола», глаза у госпожи Соки наполнились слезами, и она стала медленно повторять про себя слова писания, но слышно было только, как от обильных слёз она шмыгала носом. Госпожа Сока была безмерно счастлива, её так и подмывало поскорей подарить внуку обещанное, если он заслужит общее одобрение. А обещали ему дома сапожки со шпорами, жеребёнка от старого Пироша и длинный бич с наконечником и короткой расписной ручкой. Когда запел новый учитель, все мужчины обратились в слух, а девушки — в зрение; слушали и смотрели, наслаждаясь и его пением и его видом. Как во время вечерни, так и сегодня многие хвалили его голос. А когда поп Спира произносил проповедь о мирном житии, у некоторых вырвалось: «Ай да отец Спира!» Все были просто потрясены и удивлялись: «Что на него нашло? Ведь не любит говорить, никогда не любил! Бывало, даже по большим праздникам отец Чира насилу уговорит его произнести проповедь!» Поэтому многие, как только отец Спира возгласил: «Возлюбленная паства!», — придвинулись поближе, а кое-кто, не веря, должно быть, своим глазам и ушам, повернувшись к алтарю боком, приложил к уху ладонь на манер щитка, чтобы лучше слышать.
Когда всё было окончено, запели «Буди имя» и стали оделять просфорой, подошёл новый учитель и взял три кусочка: хозяйке дома, к которой отправлялся на обед, фрайле Юле и себе.
Народ хлынул из церкви, церковный двор полным-полнёхонек. Прогуливаются взад и вперёд, здороваются, окидывая друг друга взглядом с головы до пят, — кто как причесан, одет, бледнее или румяней, чем в будни, — ни одну мелочь не оставят незамеченной, особенно во всём, что касается женского пола. Осмотр этот, начатый ещё в церкви, заканчивается в церковной ограде, а то и на улице. Женщины говорят о редушах и о том, что летом куда легче придумать, какие кушанья сготовить на обед, чем зимой; мужчины — о полевых работах и всевозможных жульнических проделках сторожей на виноградниках; парни и девушки молча прохаживаются друг перед другом и только переглядываются, хотя эти взгляды гораздо красноречивей, чем толстые книги и самые болтливые языки. Но вот постепенно за церковной оградой почти совсем пустеет. Остались только учителя — новый и старый, поджидающие отца Спиру, который немного задержался, подсчитывая с церковным старостой тарелочный сбор — изрядное количество крейцеров, двогрошек госпожи Соки и даже один сексер. Покончив с этим, отец Спира вышел и поздоровался с поджидавшим его учителем.
Глава седьмая. Из неё читатель узнает о том, что произошло у попа Спиры на обеде, который закончился совсем не по программе матушки Сиды
Гость сидел в церковной ограде на скамье под ореховым деревом, служившим постоянной приманкой для деревенских ребятишек и предметом неусыпных забот Аркадия, беседовал со старым учителем, угощался его нюхательным табаком и восхвалял проповедь отца Спиры, сравнивая его с каким-то древним отцом церкви и с трубой иерихонской.
— Извините, что я заставил вас ждать, но ничего не поделаешь, задержался малость с церковными расчётами.
— Ну, какие пустяки, — успокоил его старый учитель. — Мы прекрасно понимаем… и после проповеди вы немного взволнованы.
— Ну, ваше преподобие, мне очень приятно поздравить вас…
— А, значит, вы слушали?
— И с превеликим вниманием… Очень, очень хорошо!
— Да я так частенько… Знаете, раз уж взялся за гуж, не говори, что не дюж. Ежели ты пастырь и пасёшь овец, то и поступай как пастырь.
— Разумеется, разумеется… Говорю вам, просто заслушался, — твердил господин Пера.
— Ну, что вы, что вы… не надо преувеличивать, — протестует довольный отец Спира. — Эх, жалко всё же, что заставил вас так долго ждать.
— Нет, нет… в самом деле. Я прекрасно провёл время. Мой уважаемый господин предшественник был столь любезен, что рассказал мне кое-какие подробности о церковной общине и церковном имуществе. И, право же, вас можно поздравить: община, как видно, благоденствует.
— И даже весьма. Слава богу, с каждым годом богатеем. Хе, мы радеем и приумножаем, а прихожане жертвуют от щедрот своих. Когда мы, то есть я и отец Кирилл, получили этот приход, поистине всяко бывало. С мирян по воскресеньям в четыре тарелки собирали при обходе, в церковь перестали ходить из-за таких больших поборов, а сегодня, как вы сами видели, только в одну, да и от той скоро отказаться можно, слава богу. Церковь богатая — магазины, земли, виноградники, да и наличности достаточно. Однако прошу!